[luiren]

Это первая часть драбблов, остальные не влезают.
Вторая часть и обновляющееся продолжение здесь

Шестнадцать
ficbook.net/readfic/2800127

Автор: luiren
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Каллен/ж!Травелиан
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Джен, Романтика, Юмор, Психология

Неуместный поцелуй

Убежище было в огне. И у Эвелины было стойкое ощущение, что она попала скорее в эпицентр лесного пожара, чем в некогда полную веселья и выпивки деревню. Остатки алкоголя выветрились мгновенно, стоило только показаться на горизонте армии опьяненной красным лириумом храмовников.
Все смешалось. Вокруг пылали дома, были слышны крики умирающих, раненных в бою, сгорающих заживо.
Отвратительно пахло горелой плотью, серой и страхом.
Эвелина успела вытащить Адана, а Минерва, лежащая в двух шагах и кричащая от поглощающего огня, Минерва вспыхнула так, как не должен гореть живой человек. Проклятый магический огонь. Эвелина закрыла глаза и побежала в сторону Часовни, пока Бык помогал Адану. Это тот выбор, который она никогда не хотела бы делать. Но Эвелина знала, что не могла спасти всех. И потому даже не думала обернуться. Доживающих последние минуты беженцев и воинов уже не спасти, зато в приступе лишнего героизма можно потерять тех, кто смог укрыться.
- Вестница!
- Командор.
- Нам некуда отступать. Но мы можем захватить с собой как можно больше ублюдков.
- О, я буду рада умереть рядом с тобой.
Эвелина стояла слишком близко для человека, стремящегося соблюсти субординацию. Даже ближе, чем верный друг и соратник. Но мир объят огнем, они в западне, и терять больше нечего.
Пальцы в грубо коже перчаток скользнули по спутавшемуся, слипшемуся о крови меху наплечников. Даже у приговоренного к смерти есть последнее желание. И в тот момент, когда Эвелина была готова потянуться к губам мужчины, надежда распахнула двери.
Это был шанс.
Последний шанс.
Эвелина уже сделала шаг к собственной смерти, она не смогла не обернуться. Не смогла не схватить мужчину за шею и не прижаться к его губам в неуместном поцелуе с привкусом крови, пота и страха. Броня лязгнула о броню, а рука в залитой кровью перчатке скользнула по ее талии. Наверное. Хотела бы она это чувствовать. Но жесткий, агрессивный и практически болезненный поцелуй заставил ее жмуриться, заставлял сердце колотиться все сильнее.
Эвелина отстранилась так же резко, как и решилась поцеловать его. Слова были лишними, все что угодно было лишним, но слишком уж нежно Каллен провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
Эвелина только улыбнулась уголками губ и пошла навстречу к собственной смерти.
Прощаться иначе было бы глупо.

Отчаянный поцелуй

Каллен не помнил себя, когда бежал по снегу к осевшей под тяжестью своих доспехов и оружия женщине. Они уже простились с ней, похоронили ее образ за неимением тела, но совершенно не хотели думать о том, что же делать дальше. И что будет дальше.
- Это она!
- Она жива!
- Кажется, ненадолго.
Но пусть Вестница и была надеждой, символом светлого будущего и сопротивления концу мира, она еще и была просто женщиной. Его женщиной. И потому еще на пути к ней Каллен стянул с себя плащ и теплым меховым воротником, подхватил на руки и укутал, как-то совсем отчаянно прижимая к себе.
- Солас, мать Жизель! Нужна ваша...
- Создатель, это чудо...
- Сиськи Андрасте! Как?
Обрывки голосов обитателей лагеря роем назойливых шершней вились вокруг Каллена, но единственно, что он мог слышать и осознавать - это молитва. На грани забытья Эвелина бормотала слова Песни, бормотала просьбу о спасении собственной души и отпущения грехов. Слишком часто Каллен слышал эти слова, и оттого слишком сильно заныло сердце.
- Ты не умрешь. Не смей умирать.
Потом Каллен бы задумался о том, откуда не принадлежащая к церкви Эвелина знала бы слова предсмертной молитвы храмовников, но сейчас он просто уложил ее на спальник в собственном шатре. Наверное, пришел на инстинктах. Каллен не задумывался.
- Не уходи. Не оставляй нас.
Он опустил голову и уткнулся лбом в промерзший металл ее брони. Болезненно обожгло открытую кожу.
- Командор, вы мешаете...
- Пусть останется. Ей так легче.
Промерзший тяжелый металл полетел на пол. Ее нужно было согреть. Почувствовать, что она жива. Воздух в шатре нагрелся в считаные секунды. Магия, наверняка магия. Но Каллен все равно стащил перчатки и взял ее за руку. Живое тепло, вот что было нужно.
Наверное.
Он не знал.
И потому он прижался горячими губами к хрупкому для столь сильной женщины запястью и закрыл глаза. Он не видел, что именно делал Солас. И тем более не видел, какими зельями ее старались напоить. Каллен просто мог чувствовать губами пульс, а, значит, все будет в порядке.
Обязательно.

Усталый поцелуй

- Если ты хочешь выпить, то не проще бы спуститься к остальным? Эти благородные люди знают толк в праздниках.
Эвелина даже не хмыкнула, только опустила ниже голову и усмехнулась уголком губ. Действительно, праздник. Действительно, благородные люди. Хуже и не скажешь.
- Из твоих уст это звучит настолько неправдоподобно, что у меня даже нет сил язвить.
- Что именно: праздник или благородство?
Каллен подошел к Травелиан и оперся на витую мраморную ограду балкона в гостевой комнате Инквизитора, которую ей выделили в знак признательности и благодарности на эту и последующие ночи, которые она, разумеется, захочет провести в общества уважаемого дворянства.
- Я поступила правильно?
Эвелина подняла на него усталый взгляд и очень неловко выпрямилась. И как никогда Каллен осознал, что перед ним стоит обычная, очень уставшая от свалившейся на нее ответственности и груза решений женщина. Не Вестница Андрасте, не Инквизитор. Даже ни леди благородных кровей.
Она потерла переносицу и снова неловко оперлась об ограду, одним глотком осушив бокал.
- Ты...
- Я позволила женщине умереть, Каллен.
- Так было правильно.
- Так было не правильно, так было... - она запнулась и опустила голову на свои руки, и уставилась неотвратимо светлеющее небо. Скоро рассвет. - У меня было три варианта. Абсолютно равнозначных. Кого бы я ни поддержала, Орлей бы ни остался без головы, Инквизиция получила бы поддержку. Но я предпочла убить женщину, которая была вполне неплохим правителем. Знаешь, что скандирует двор?
- Король мертв, да здравствует король.
- Именно. И знаешь, что самое отвратительное? Я намеренно позволила женщине умереть, но не чувствую за собой ни капли вины.
- Я уверен, что когда наше время придет, мы вместе будем мучиться в вечных муках, - Каллен потянулся к столику и плеснул коньяка во второй, заботливо подготовленный слугами, стакан. А потом долил и в опустивший бокал Эвелины, поймав быстрый, но очень благодарный взгляд.
- Я рада, что ты не переубеждаешь меня. И тем более не пытаешься оправдывать.
- Это было бы ложью. Хотя бы по отношению ко мне самому.
Эвелина усмехнулась. Устало, скупо, но, кажется, смирившись с собственным решением. С собственной жизнью в том числе. Она выпрямилась, посмотрела в небо и подняла бокал.
- За императрицу Селину.
- За императрицу Селину - вторил ей Каллен и в два глотка осушил бокал.
Поддавшись то ли сну, то ли неожиданному порыву, Эвелина привалилась плечом к боку Каллена и прикрыла глаза. И даже не отреагировала, когда он прижался губами к растрепанной макушке.
Она устала, они устали. От борьбы, тяжелых решений и необходимости быть сильными духом каждую минуту. Но друг перед другом притворяться, быть лучшими, быть лидером и генералом огромной организации, держащими в руках множество жизней, было совершенно глупо.
И Эвелина ценила это больше, чем что-либо другое.

Нежный поцелуй

Путешествие вместе было для Эвелины чем-то новым, совершенно чуждым и нераспробованным ощущением. Обычно она встречала Каллена по приезду в Убежище или в Скайхолд, и единственное их пребывание в дороге было не самым приятным. Скитаться по снегу и горным склонам, лечить и хоронить раненых, стараться думать о том, что мифическая крепость, о которой говорил Солас – реальность, не было в этом ничего романтичного.
И потому сейчас, во время неожиданной поездки в Ферелден, Эвелина пусть и с напряжением, но заинтересованно поглядывает на мужчину. Каллен держался в седле уверенно. Даже слишком уверенно, что заставило Эвелину улыбнуться.
- Мы не так часто находимся наедине. То твои войны забегают, то Жозефина с очередной делегацией. Никакого покоя, - Эвелина подняла голову и уставилась вдаль, щурясь на солнце и прикидывая, успеют ли они добраться до назначенного места засветло. – Кстати, куда мы едем?
- Сюрприз, - Каллен улыбнулся и посмотрел на нее так, как умел только он: с теплом во взгляде и хитринкой в легкой улыбке. – Думаешь, что я решил подарить тебя Корифею?
- Сомневаюсь. Ты слишком часто краснеешь для адепта темных сил.
- Я взрослый мужчина, я не краснею.
- А сейчас ты что делаешь?
- Ты на меня даже не смотришь.
- О, мне не нужно на тебя смотреть, чтобы это знать, - Эвелина улыбнулась только и хитро посмотрела на нахмурившегося Каллена. И пришпорила своего скакуна.
Небольшая погоня кончилась у ближайшего озера. Эвелина спрыгнула с лошади и потянулась. Было спокойно. Удивительно хорошо, будто бы и не было взрыва на конклаве, ожившего магистра, зеленой метки на ее руке и череды ужасных событий. Спокойствие было совсем забытым чувством, и Эвелеине казалось, что она совсем позабыла, что это такое. Сейчас, разумеется, из леса выпрыгнет медведь или что похуже, и не будет даже мысли о том, чтобы расслабиться и перестать хвататься за меч при каждом шорохе, но даже одно спокойное мгновение было очень ценным. По крайней мере, оно давало надежду.
- У меня три старших брата. И младшая сестра. Ей всего десять, и единственное, что ее интересует о моей нынешней жизни, встречала ли я Императрицу и провожу ли я балы, - Эвелина поджала под себя ноги и кинула в озеро очередной камушек. Он лягушкой скакнул несколько раз и утонул, оставив после себя рябь и круги на гладкой глади воды.
- Обычно ты не рассказываешь о себе, - Каллен устроился рядом. Зарылся пальцами в ее волосы и мягко поглаживал, в то время как Эвелина прислонилась спиной к его груди.
- Надо же когда-то начинать. Тем более все мое нехитрое прошлое Лелиана собрала в отчете за полчаса. И даже чаю успела выпить. Но я сделаю вид, что ты его не читал, - она усмехнулась и откинула голову назад. – Я хотела стать храмовницей. Или даже Искателем. Сколько себя помню, я думала только об этом. Мое самое раннее воспоминание о том, что я в пятилетнем возрасте схватила деревянный меч брата и пошла в атаку на статую в саду леди Феррелли. Я даже умудрилась отбить статуе пальцы с кистью до того, как леди не схватила меня за ухо и не притащила к отцу. До сих пор не понимаю, как мне хватило сил разбить статую. Хотя ломать я всегда все хорошо умела.
- И что же тебя остановило?
- Брат. Точнее, мой отец был против того, чтобы единственная на тот момент дочь ушла в Орден. Потом родилась сестра, и я нужна была маме, слишком уж она тяжело перенесла беременность. Но когда я вознамерилась присоединиться к храмовникам, то брат прислал мне письмо. Там было всего несколько строчек. Брат говорил, что в его Круге есть даже не совсем отвратительные храмовники, и он не будет оспаривать мое решение. Но он сказал: «Если ты действительно хочешь вступить в Орден, то ответь на вопрос: сможешь ли ты убить меня, если потребуется?».
- Ты бы не смогла.
- Именно. Как бы сильно я не верила в Создателя и идеалы, которым служит Орден, я нашла в себе слабость еще до того, как… - она окинула голову назад и с улыбкой посмотрела на него. – Но, так или иначе, я рада, что осталась просто дочерью лорда, которую через пару лет выдали бы замуж за отвратительного, но влиятельного мужчину. Из лучших побуждений, разумеется.
- Для простой дочери лорда ты слишком хорошо владеешь мечом.
- Просто я никак не могла научиться вышивать. Нужно же было чем-то заняться – Эвелина засмеялась и почувствовала, как крепкие руки стискивают ее в неуклюжих, но очень ласковых объятьях. Поцелуй вышел нежным, даже слишком, но Эвелина только глаза прикрыла и провела пальцами по его шее, стараясь то ли погладить, то ли подразнить.
- Сейчас ты совсем другая. Когда говоришь о доме и прошлом – Каллен потянул ее к себе и заставил практически улечься на себя. Совсем легкая, хрупкая женщина. И как он раньше не замечал?
- Если тебе больше нравится холодный и властный инквизитор, то я расстроюсь, - она рассмеялась и обняла его за шею, с привычной силой притягивая к себе для долгого, но очень игривого поцелуя.
Тогда Эвелина решила, что как только все кончится, то у Каллена не будет шанса отказаться о какого-нибудь долгого, но очень интересного путешествия.

Привычный поцелуй

Поцелуи были привычными. С тех самых пор, как мальчишка, старший сын одного из многочисленных торговых партнеров отца, прижался к ее губам в быстром и несдержанном порыве. Им было по тринадцать, на дворе было лето, и эта первая, незамутненная влюбленность длиной в три недели до сих пор запомнилась Эвелин запахом луговых цветов, вкусом шоколадных пирожных от любимого повара матушки, а еще - прикосновенными, первыми и абсолютно невинными. Позднее были и другие мальчики, и другие девочки. Было разное, но не то, чтобы ее и правда интересовали плотские утехи так сильно, как окружающих. Или Эвелин пыталась себя в этом убедить. Задумываться об этом не хотелось совершенно.
В то время как секс был неизведанной территорией. Непривычной, незнакомой и немного пугающей. Не то, чтобы Эвелин была из тех, кто трясется над собственной девственностью больше, чем над собственной же жизнью, но это же совершенно нормально опасаться того, о чем знаешь только с рассказов и из фривольного содержания книг? И потому, когда она впервые ощутила на себе голодный взгляд командора, Эвелин сделала вид, что неотложные дела требуют ее внимания, а потом несколько минут пыталась отдышаться, прижавшись спиной к двери спальни. Иногда самые обыденные вещи становятся слишком сложными, и это чертовски раздражает.
Впервые это почти случилось в ставке командования.
Не то чтобы Эвелин планировала что-либо или же продолжала думать о своем трусливом бегстве из рук любовника, совсем нет. Просто так случилось. Было поздно, совершенно не хотелось бросаться в объятья кошмаров в холодной постели, а во время обсуждения очередного плана по зачистке очередного лагеря ветанори командор оказался слишком близко. Как Эвелин оказалась на столе, она уже помнила с трудом. Только руки, большие, мозолистые руки мужчины, которые подхватили ее под зад легко, будто она и не весила ничего, впечатались в память, наверное, навсегда.
Маркер Западного предела неприятно впился в поясницу, а сердце заколотилось с такой силой, будто Эвелин пробежала по меньшей мере несколько лиг без остановки. Щетина Каллена неожиданно приятно колола шею, а жаркие поцелуи обжигали кожу. И совершенно естественно было обхватить ногами его бедра, а пальцами зарыться в короткие светлые кудри.
Ровно до того момента, как мягкие и такие желанные губы прижались к обнаженной груди. Эвелин в порыве неожиданного приступа страха откинулась на спину, охнула от впившихся в кожу меток миссий и снова неловко села на краю стола, рефлекторно запахивая рубашку. Говорить не хотелось. поднимать взгляд было стыдно, и больше всего Эвелин хотела бы, чтобы Каллен продолжил, будто и не было этого всего.
- Первый раз, да? - еще мужчина, именно мужчина, а не неопытный мальчишка, с которыми ей доводилось целоваться раньше, не спрашивал. Он утверждал.
- Не хочу об этом говорить, - Эвелин неловко застегивала рубашку. Она бы точно оторвала несколько пуговиц, если бы на помощь не пришли большие мозолистые пальцы. Провал. Окончательный.
- А иногда стоит. Помогает, - теплая рука коснулась ее щеки, и Эвелин привычно уткнулось лицом в меховой воротник, прижимаясь всем телом и жмурясь, будто бы могла спрятаться от самой себя.
- Не боялась идти в логово ветанори, а человека, которому доверяю... - Эвелин замолчала. Зачем говорить, когда и так все понятно? Она вздохнула, отстранилась и подняла голову. И не обнаружила во взгляде Каллена ни разочарования, ни гнева. Уже хорошо. - Приходи завтра, ладно? Все будет в порядке.
- Не стоит недооценивать...
- Что, секс? Прекрати.
- ...недооценивать некоторые моменты. И секс тоже. И страх.
- Прекрати. Правда. Или я тебя ударю.
- Боюсь, - Каллен примирительно поднял руки, усмехнулся и снова обнял Эвелин, а потом мягко поставил ее на ноги. - И нам правда стоит обсудить ситуацию на Изумрудных могилах.
- Крайне романтичный переход.
Каллен только усмехнулся и потянулся к бумагам.
Примечание к части

Комок Инквизитора и добродушный усач by Дар.
pp.vk.me/c624328/v624328812/19195/iu_mnp3tHbo.j...
Чудесный арт, я так рада *О*

Дружеский поцелуй

- Ты правда считаешь, что здесь я лучший советчик? - Дориан мягко подхватил бокал и отпил еще вина из личных запасов Инквизитора. Которая в этот момент напоминала собой скорее большой комок одеял, а не надежду всего человечества. Дориан внимательно посмотрел на предположительно Эвелин. Одеяло вздохнуло.
- Ты единственный, к кому я могу прийти, - из-под клетчатой ткани показалась растрепанная голова.
- О, теперь я гей-подружка? - Эвелин могла бы и правда посчитать, что Дориан зол или расстроен подобным к себе отношением, если бы в темных глазах не плескались искорки смеха.
- Засунь свой сарказм себе в...
- Туда, куда так хочет командор... - Эвелин замучено застонала и снова натянула на голову одеяло с еще большим рвением.
- Заткнись, заткнись.
- ... не ко мне, конечно, но я все равно не смог бы ответить ему взаимностью, - Дориан притворно вздохнул и засмеялся, когда получил ощутимый тычок в бок.
- Ублюдок.
- Эй, мои родители состояли в браке. Ненавидели друг друга с момента знакомства, конечно, но это такие мелочи.
Эвелин вздохнула и снова спустила одеяло до плеч, глядя немного грустно.
- Ты мне друг. И даже если бы мы не были так близки, то... правда, к кому я могу прийти и сказать: "Хей, я тут спасаю мир, но у меня коленки от страха подкашиваются от того, что мой мужчина хочет залезть мне под юбку. Поговори со мной!". Монашек Бык перепортил, кажется, всех уже, но они бы радостно пели мне о том, что вестница Андрасте должна быть чиста. Прямо как они, - Эвелин поморщилась и едва снова не натянула на голову одеяло. - Сэра бы заявила, что тыкать членом в живого человека не гуманно, а потом сказала бы, что у меня клевые сиськи. Мне это, конечно, льстит, но... Кассандра и Лелиана пугают меня так, что я скорее приму обет безбрачия, чем скажу им что-нибудь.
- Бык?
- Он, конечно, скажет что-нибудь ободряющее, но обязательно позовет попрактиковаться, если будет достаточно пьян. И почему все твои разговоры сводятся к Быку в последние пару недель?
- Не могу игнорировать наличие кунари из Бен-Хазарт в пешей доступности от себя.
- Ну конечно, - Эвелин уткнулась носом ему в плечо и ощутила, как на ее затылке оказалась широкая ладонь, мягко и успокаивающе поглаживая. - Я привыкла все контролировать. Всю свою жизнь. А тут я просто не знаю, что мне делать. Самой, с собой, с ним. В смысле, я знаю, что невозможно научиться чему-либо как военному делу, прочитав с десяток книг. Тут другое. Что мне делать?
- Сказать, - Дориан только плечами пожал и снова успокаивающе провел пальцами по ее растрепанным волосам. - Каллена, конечно, называют ферелденским девственником когда он особо сильно солдат гоняет, но я уверен, что он тебе сам расскажет что делать. Многим мужчинам нравится неопытность. Ты ведь доверяешь ему?
- Больше всего.
Эвелин помолчала.
- Я не понимаю, почему я так нервничаю. Это всего лишь секс. Убивать людей тяжелее, чем пускать в себя что-то.
- Эвелин, это не всего лишь секс. Это нечто большее. И когда ты это признаешь, то и перестанешь так трястись и контролировать эту часть своей жизни так же отчаянно, как армию. "Всего лишь сексом" оно становится позднее, - Дориан хмыкнул, когда Эвелин отстранилась и села на диване, все еще кутаясь в одеяло. - Я хотел бы изменить свой первый раз. Или хотя бы забыть. После я с год меня чуть ли не мутило о мысли о том, что я могу к себе кого-то подпустить.
- Расскажешь?
- Когда напьюсь посильнее, - Дориана отсалютировал бокалом. И только удивленно посмотрел на Эвелин, которая запечатлела на его щеке быстрый и благодарный поцелуй.
- Спасибо, - только и сказала она. Уселась рядом и схватила второй, еще полный бокал с вином. - Я думаю, что нам стоит поговорить о чем-то менее волнительном. Как на счет той орлесианской баронессы, которая вчера приехала, помнишь? Я помню ее со времен приемов в Вольной Марке. И готова дать руку на отсечение, что раньше она была мужиком.

Братский поцелуй

Неожиданно. Если бы Эвелин попросили описать события последних дней, то она выбрала именно это слово. Потому что иначе всю гамму своих обычно небогатых эмоций и переживаний выразить было невозможно.
Шла четвертая неделя их пребывая на Штормовом берегу. Не то, чтобы Эвелин не любила море и плохо переносила влажность, но спустя почти месяц ей казалось, что даже ее волосы, ее кожа под слоем всегда промокшей одежды и доспехов покрыта тонким слоем воды. И что почувствовать себя сухой она не сможет никогда в этой жизни. Соленая вода и сырость въелись в ее тело будто она была одним из этих людей с рыбьими хвостами, которые живут на дне и убивают доверчивых моряков. Эти сказки очень любила рассказывать на ночь служанка для маленькой леди Травелиан. Эвелин могла бы предположить, что на Штормовом берегу эти существа и зародились. Если они, конечно, могли существовать. В один из дней, когда палатка почти не спасала от сильного ливня, Эвелин читала письмо от командора, а принесший послание ворон недовольно каркал, будто бы и сам негодовал из-за непогоды. Среди небольших заметок о произошедшем в Скайхолде и явно смущенных "Я скучаю" была фраза, от которой внутри что-то нехорошо екнуло. "Вчера вечером отряд храмовников нашел в пещере в паре лиг от Скайхолда спящего мага-ветанори. Взяли его быстро, он даже не понял, что случилось. Сейчас Лелиана допрашивает. У Корифея совсем плохо с рекрутами, раз разведчики забывают спящих компаньонов так близко к нам." Эвелин отложила письмо и потерла переносицу. С таким количеством торговцем и знати, что посещают Скайхолд с огромным для них удовольствием, скрывать местоположение крепости было бы затеей не лучше, чем носить воду в решете. Бессмысленно. И потому то, что рядом периодически находились отряды их двух-трех разведчиков, для инквизитора секретом не было. Но никогда прежде они не подходили настолько близко. То ли правда всех умных ребят они уже зачистили, то ли... Эвелин снова потерла переносицу. Просто глупый мальчишка, который перепил вместо службы воскресшему магистру и который даже не успел осознать того, что его взяли живым. И зная методы Лелианы, Эвелин могла ему только посочувствовать. Могла бы, если бы не отучила себя испытывать к добровольно пошедшим против нее мужчинам и женщинам какие-либо чувства.
"Вы должны приехать так быстро, как только можете". Именно с этой запиской на голову Эвелин обрушился один из самых быстрых воронов Лелианы спустя три дня после письма Каллена.
- Впервые могу поблагодарить поблагодарить ветанори, - хмыкнул тогда Дориан, когда они собирались в путь. Слухи о том, что у стен замка взяли врага живым, расползались быстрее пятна от вина на белом ковре, и потом никто не сомневался - смена планов, новая информация и прочие радости поджидают возвращения Инквизитора, и потому плановая зачистка территории от разбойников и скверны откладывается. Пусть и Эвелин сомневалась, этот человек знал хоть что-то.
- Маг утверждает, что он твой брат, - сказал Каллен без предисловий. Эвелин выронила перчатку, и громкий звук удара металла о каменный пол сказал больше, чем любые слова. Каллен тихо вздохнул, но все-таки не сделал попытки уйти. Он понимал.
Максвелл.
Он не был ее близнецом, но был похож и внешне, и очень близок духовно. Ровно до того момента, как в дом мечтающей стать храмовницей Эвелин пришло ее предполагаемое будущее в блестящих доспехах и забрало ее любимого брата в Круг. Дальше было сложно. Они обменивались письмами так часто, как только могли. О том, что было дальше, Эвелин предпочитала не воспоминать.
- И почему вы решили сказать об этом только сейчас? - Эвелин все еще стояла спиной к Каллену и так же неспешно, крайне спокойно расстегивала вторую перчатку. - Выяснить, кем мне приходится этот человек можно было и без моего участия. Я верю в способности Лелианы. Да и что там выяснять, мы похожи так, что в детстве нас матушка путала. Только подозреваю, что у него нет сисек.
Эвелин пальцами ковыряла застежку, которая никак не хотела поддаваться, а в голове роилось множество мыслей. Перед ее глазами так и встала картина, как привычно отстраненная и холодная Лелиана читает протокол допроса. За окном ночь, в ставке командования полумрак, а Жозефина пусть с распущенными волосами и не в своем привычном парадном одеянии, но все равно являет собой образец истиной леди. Каллен же хмурится, потирает переносицу, опирается бедром о стол и краем глаза поглядывает в лежащий на столе отчет Лелианы о Максвелле Травлеиане, который она предоставляла советникам давным-давно. Слишком много у них было подобных ночных совещаний.
- Похоже на то, что он и правда ее брат, - говорила бы Лелиана. В бумаги она не смотрела. Зачем, если память ее не подводит? - Они очень похожи внешне, данные сходятся. Но...
- Максвелл мертв, - тихо сказала бы Жозефина, подвинула бы ближе отчет и начала быстро перебирать листы в поисках нужного. Конечно, проще поверить в то, что человек - самозванец, чем в его причастность к врагу.
- Максвелл считался мертвым, - добавил бы тогда Каллен. - Эвелин никогда не верила в его смерть.
Ей нравилось то, что на подобных камерных совещаниях командор называл ее по имени. Не Инквизитором, не Вестницей. Правда, не в ее присутствии. Но так было даже лучше.
- Но...
- Коул?
- Мы не может его найти уже неделю. Мальчик опять прячется.
Молчание бы повисло в воздухе. Сомнения. Довольно очевидные сомнения.
- Бежал из Круга в Отсвике, предположительно не без помощи Травелианов. Годом позже появился в Тевинтере, предположительно состоял в отношениях с одним из магистров. Под давлением общества магистр прервал связь. Спустя три года появился во время вооруженного конфликта в бывшем Круге Магов Оствика. Убит храмовником, - Жозефина перестала бы листать отчет и взволнованно, так, как вела себя только в присутствии близких, посмотрела бы на Лелиану и Каллена. - Вы думаете, что он мог бы выжить и присоединиться к ветанори?
Вопрос задан, но легче от этого не стало.
- Мог ли родной брат Вестницы Андрасте, лидера Инквизиции и надежды всего мира воевать против нее? Мог ли ее брат быть магом крови? Одержимым? Та еще ирония Создателя, - Каллен рефлекторно скомкал что-то. - Мог ли он прийти по приказу Корифея, чтобы выведать все тайны и подорвать Инквизицию изнутри, пользуясь семейными чувствами? Мог. Но не нам решать, что с ним делать. Верить ему или нет.
- Но писать инквизитору об это факте не стоит, - тихо заметила бы Лелиана.
Эвелин радовало, что ее советники бывали единогласны в важных вопросах. Но не сейчас. Сейчас ей хотелось кого-нибудь убить. Желательно Каллена, который благородно решил принять удар любой ее реакции на себя. Как мило. Эвелин швырнул перчатку на кровать и развернулась на каблуках. Выглядела она неважно, как и всегда послед длительных путешествий и не менее длительной, да еще и спешной дороги. Не то, что ванну принять и отдохнуть не успела, даже не сняла доспехи. И потому, наверное, Каллен подошел к ней и мягко обнял, заставив прижаться носом в меховому воротнику. Эвелин не знала, но практически сразу уперлась руками в металлическую пластину на его груди.
В темницах она бывала редко. Обычно ей приходилось вести суд в тронном зале, отчеты о допросах она получала регулярно, а говорить с редкими заключенными перед судом требовалось не так уж и часто. Эвелин зябко поежилась. Интересно, здесь всегда так холодно или это тот самый слой воды со Штормового берега, покрывающий кожу, начал превращаться в лед среди заснеженных гор? Но совсем не от холода она вздрогнула, когда услышала раздающуюся из камеры пошлую песенку про сиськи Андрастре.
- Максвелл.
Ее брат сидел на каменном полу, прижавшись спиной к стене и подбрасывал в воздух какой-то камушек. Будто в кабаке сидел, а не в тюрьме довольно пугающей организации, готовой обвинить его во многом и казнить на месте.
- Весело у тебя гостей привечают, сестричка, - маг в очередной раз поймал камушек и посмотрел на Эвелин через решетку. В таких же ярких как и у нее самой глазах искрились смешинки. - Уснул в пещере, проснулся в нежных руках храмовников, которые ласково дали мне по голове щитом. Кстати, яйца всей Инквизиции стоят в банке на прикроватной тумбочке у той милой рыженькой сестры или есть кто-то еще страшнее?
- Да, я например. Что ты здесь делаешь?
- Пришел к тебе. Знаешь ли, решил посмотреть, как там моя сестрица устроилась в роли спасительницы мира. О, привет, Комнадор, неделю уже не заходил, - Максвелл кивнул стоящему в трех шагах от Инквизитора Калленну, от чего тот только нахмурился.
- Почему ты в мантии ветанори?
- Если ты думаешь, что из Вольной Марки до ваших гор беглому магу проще дойти в форме Инквизиции, то ты ошибаешься.
- Мы тебя похоронили, Максвелл.
- И опять я разочаровал родителей.
- Прекрати. Мог бы написать... хоть что-нибудь. Чтобы мы знали, что ты жив.
- Ты же знала.
Эвелин вздохнула.
- Оставить бы тебя здесь еще на месяц. Ума бы набрался, может.
- Я с этой камерой почти свыкся. Но если меня снова разбудит тот странный парнишка и исчезнет, я не ручаюсь за свое психическое здоровье.
- Коул? - Эвелин удивленно посмотрел на Каллена, который немедленно сделал шаг ближе.
- Что он сказал?
- Ничего особенного. Кажется, он просто хотел, чтобы у меня сердце встало.
- Кровь, везде кровь. В сердце дыра. Нельзя возвращаться домой, они в опасности, им лучше без меня. Она вернется, как же я надеюсь, что она придет. И они поверят, - буквально раздалось в ее голове. Этот дух когда-нибудь сведет ее с ума. И Каллена тоже. Почему-то она была уверена, что он тоже слышал Коула.
Эвелин прижалась лбом к холодной решетке камеры всего на мгновение, но этого хватило, чтобы собраться с мыслями. Кажется, не только ей.
- Стража! Открывайте дверь. И известите интенданта, моему брату нужна комната и приличная одежда.
Начинался новый день.
Примечание к части

Иллюстрация к главе бай Дар: pp.vk.me/c624328/v624328812/191e7/IEvslcHeeG4.j...

В хэдканоне автора давно витает тема о Максвелле Травелиане, маге, который не стал Инквизитором. Зато им стала его сестра. Я не уверена, во что выльются мои о нем размышления, потому буду вписывать в сюжет этих огрызков.
Для визуализации - Максвелл хэдканонный выглядит вот так pp.vk.me/c623128/v623128812/187e8/Gjb032ERzfQ.j... скетч авторства Дара, которому я изливала душу по поводу всех семейных перипетий Эвелиночки.

Сонный поцелуй

- Мы знакомы всего пару дней, а ты уже успел сгрызть мои перчатки, разодрать спальник и... и... - Эвелин устало села на траву перед костром и уставилась на маленького очень радостно виляющего хвостом щенка мабари. Еще два дня назад ей это показалось отличной идеей. Возглавляемый Инквизитором отряд как раз зачистил крепость разбойников, когда из-за угла послышался жалобный скулеж, а потом тряпок показалась мордочка. А потом еще одна. Щенки смотрели на покрытых кровью и уставших бойцов с любопытством, граничащим с недоверием. Малышей они отдали людям в ближайшей деревне, а вот самого большого и просто не желающего отпускать край мантии Дориана щенка Эвелин нарекла Эриком и забрала себе.
Фатальная ошибка.
Потому что ехать на лошади с щенком в руках было почти непосильной задачей. А с щенком мабари, сильным по своей природе, мог справиться только Бык. Он-то и удерживал малыша, пока они ехали через леса и переходили мелкие речушки. Может быть, можно было и пешком пойти, если бы Дориан не начинал жаловаться через пару часов, что у него ноги к подобным ландшафтам не приспособлены, а щенок не порывался умчаться в лес за любой белкой, бабочкой, ящерицей и нагом. И они почти уже приспособились, только спать Эрик хотел исключительно в палатке Эвелин. Ну как спать... перемежать полчаса сна полутра часами беготни по ее усталому телу, спальнику и стенкам самой палатки. А в те полчаса, когда щенок блаженно засыпал, он издавал такие звуки, что Эвелин решила больше никогда не высказывать ни Варрику, ни Блекволлу за храп. Тем более благодаря им навык засыпания на скорость у нее, как и у остальных спутников, был отлично развит.
- Ну что же ты не угомонишься, ужасное создание? - ворчала Эвелин пока щенок жевал очередной том любимого шедевра матушки от любовной прозы. Не то, чтобы Эвелин была против столь ярого вандализма, больше подаренная книга ни на что не годилась, но отгонять собаку и приучать его к приличному поведению сил уже не было. И почему она вообще решила, что читать это ей в дороге понравится больше, чем навязанные Вивьен талмуды о жизни магов слега пропагандистского толка? Эвелин застонала, повернулась спиной к щенку и накрыла голову своим же плащом. Эрик радостно гавкнул и выдрал из книги страницу с неприличным рисунком.
В Скайхолд Эвелин вернулась с холодным отстраненным выражением на лице, как и подобало истиной леди, главе влиятельной организации и что там дальше по списку. Именно такого выражения добивалась от нее, помнится, преподаватель этикета. Выбить из юной девы благородных кровей желание корчить рожи она все-таки смогла, но быть отмороженной светской дивой Эвелина могла только в полусонном, граничащем с подавленной злостью состоянии. Как сейчас. И быть может потом Жозефина скажет, что посла из Ферелдена очень впечатлила леди Инквизитор холодностью и статью, как и поют менестрели по всему Тедасу. И Эвелин даже учтиво кивнет на это замечание, но сейчас она практически сползла с лошади, придерживая одной рукой завернутого в ее же плащ сонного щенка. По лестнице она шла уже в мечтах о теплой мягкой кровати, приличной ванне и хорошем ужине.
- Каллен? - тихо позвала она, прижавшись плечом к дверному косяку. Светлая голова покоилась на горе отчетов, а сам Каллен с видом крайнего блаженство полулежал на столе. Ну конечно. Хотя Эвелин и сама бы не отказалась сейчас уткнуться в любую доступную поверхность и подремать пару часов. Из вороха ткани радостно гавкнул щенок, отчего вздрогнули и задумавшаяся Эвелин, и резко проснувшийся Каллен.
- Ты вернулась.
- Да, - только и пробормотала Эвелин. Односложные предложения были единственным доступным ей способом общения. Нет, если бы она сосредоточилась, то могла бы цитировать по памяти витиеватые стихи, но сейчас того не требовалось. Она медленно подошла к столу и протянула Каллену щенка. - Подарок.
И тут чуть было не закатила глаза от самой себя. Подарок, да. Она хотела сказать что-то милое, нежное, очаровательное, как в любимых мамой романов, но получилось сухое "подарок". Да еще и Каллен не совсем понимающе смотрел на щенка.
- О, если это проблема... В смысле, я помню, что ты хотел... - смущенный лепет Эвелин прервал быстрый и уверенный поцелуй.
- Хотел. Спасибо, - и Эвелин смутилась снова. Она любила и ненавидела одновременно то, как Каллен умел ухмыляться, как он при этом смотрел на нее и мягко гладил пальцами по щеке. Хотелось растаять и провалиться под землю одновременно.
- У тебя руки в чернилах.
Каллен недоуменно посмотрел на свои пальцы, перевернутую во сне чернильницу и хмыкнул только. А потом забрал из рук Эвелин желающего обнюхать нового человека щенка.
- Его зовут Эрик. Он любит бегать и грызть книги. А я пойду посплю. Если придет Корифей, скажи, что меня нет ближайшие часов восемь.
Она не могла не поцеловать его снова. Три недели разлуки были не самым долгим за время их романа сроком, но все равно неприятным. А Каллен только кивнул, с улыбкой наблюдая за тем, как его любимая женщина карабкается по лестнице на чердак и чуть было не высказывается в слух о пристрастиях некоторых к жизни под развороченной крышей, споткнувшись. О пол ударяется снятая броня, скрипит кровать.
А Каллен чешет нового питомца за ухом. Стоит раздобыть ему еды. А еще сделать так, чтобы сегодняшние дела Инквизитора случайно решились не без помощи советников.

Примечание к части

Автор предупреждает, драббл переполнен флаффом и мимими.
41.media.tumblr.com/1c2fc288e4ddb8133d92e7a5c5f...

Страстный поцелуй

Светские вечера не были Эвелин в тягость, а скорее напоминали о доме. Матушка любила приемы, а отец любил заключать сделки. Маленькой же Эвелин иногда можно было поприсутствовать в начале вечера, украсть несколько сладких пирожных и башенку с традиционного торта в виде их поместья. К подобному времяпрепровождению она привыкла. И даже к тому, что ей пытались сосватать по несколько десятков мальчиков и мужчин в течение вечера. Но никогда с ней еще не говорили как с женщиной, у которой есть вполне серьезные отношения. И потому некоторые вопросы заставляли Эвелин то краснеть, то зеленеть, то закатывать глаза. Эти сплетники.

- О, а вы с Командором уже спите вместе? - тихо спросила одна великолепных форм барышня в изысканной серебряной маске, мягко коснувшись плеча Эвелин. Стоящие рядом с ней компаньонки зашушукались и с интересом посмотрели на немного побледневшую Эвелин.
- Эмм...
Тогда она не подозревала, что этот вопрос будет задаваться ей чуть ли не чаще наводящих об их бурных любовных утехах. Хотя чего стоило ожидать? Никого не волнует шрам в небе, Гражданская война в Орлее и оживший тевинтерский магистр, если красивый генерал целует избранницу Андрасте. И даже ее избранность уже интересовала общество гораздо меньше, чем горячие и перетираемые в кулуарах горячие подробности.
Эвелин, конечно, знала, что отвечать и в подобных ситуациях, но вопрос все равно был с подвохом. Если говорить начистоту, то они правда спали вместе. Когда два человека настолько устали, что не способны добраться на другой конец замка, и потому падают без сил там, куда ближе идти - это не очень романтично. Да и просыпаться оттого, что пару минут назад мирно лежащего рядом человека колотит от вырывающего душу кошмара - это тоже не предел мечтаний. Но было в этом что-то особенное. Доверие, вот что это было.

- Ооо, я слышал, что ферелденцы в любви просто дикие животные! Такие грубые и страстные! - вещал одетый попоследней орлесианской моде франт. Эвелин была готова убежать, ведь сейчас... - Ведь так, миледи Инквизитор?
Шесть пар очень заинтересованных глаз уставились на нее. Ну конечно. Эвелин привыкла настолько, что даже вином не подавилась.
- Да как вам сказать...
Если бы ее попросили описать то, как они общаются наедине, то подходящим эпитетом была бы игривая нежность. Но Эвелин подозревала, что так ведут себя практически все любовники. Не было в это ничего грубого и дикого, из ряда вон выходящего, что заканчивалось бы членовредительсвом. В своих ласках они не заходили пока очень далеко, и Эвелин была благодарна Каллену за это. Может быть другой мужчина был бы более настойчив, и Эвелин не стала бы отступать к собственному страху потеря контроля, и кто знает, чем бы это кончилось. Об этом ей Каллен как-то и сказал, что если задавить страх силой воли, а не перебороть его, то может стать только хуже. В тот момент Эвелин захотелось нырнуть под стол и скрыться там навсегда, потому что снова чувствовать себя маленькой ничего не смыслящей девчонкой рядом с опытным мужчиной ей было тоже страшно. Замкнутый круг. Но иногда хотелось так, что сводило колени. А у Каллена темнели глаза, отчего казалось, что сейчас все рассказы орлесианцев о диких ферелданцах окажутся правдивыми. И от этого колени сводило еще сильнее.
Под конец той осенней и дождливой недели, когда они виделись только за завтраком, и то не каждый день, было решено заняться бумажной работой в одном кабинете, раз уж никуда от нее не деться. И потому ближе к ночи Эвелин полулежала на шкурах перед камином в собственных апартаментах, опустив голову на бедро Каллена, и читала письмо от давних торговых партнеров отца. Почитать что-то связанное с работой, но приятное - это в их обществе считалось хорошим отдыхом. Лучшим отдыхом был сон, но это совсем уж непозволительная роскошь.
- Джозеф пишет, что недалеко от Киркволла взяли тал-васготов, которые последние несколько лет грабили эльфийские руины и распродавали артефакты чуть ли не за бесценок. Несколько крайне интересных вещиц успели отследить.
- Думаешь, наш мертвый магистр отоваривается в Клоаке Киркволла?
- Я бы на это посмотрела. Но сомневаюсь. Думаю, Солас знает, откуда у мертвого магистра эльфийские артефакты. Но не делится.
- О чем ты, он просто случайно увидел в Тени. Какие подозрения.
Эвелин хмыкнула. Солас и Тень. Дориан, да и Максвелл тоже, говорили, что таких подробностей так просто не откроется, и все было в разы сложнее. Но пока Солас никогда не ошибался, его присказка про Тень встала на ровне с "того требует Кун" в пьяных баталиях обитателей Скайхолда. А что тут еще скажешь? Эвелин отложила письмо и уткнулась носом в живот Каллена. Она почти задремала, пока не почувствовала, что теплые руки тянут ее выше, а губы прижимаются к шее в жадном поцелуе. Было хорошо. На самом деле, если сильно не раздеваться, то приступ паники Эвелин не заставлял убегать, а происходящее ей нравилось больше, чем шоколадные пирожные из кондитерской Оствика. А раньше подобного не случалось.
- У тебя проблемы с самоконтролем. Потому делай что тебе захочется. Я не буду препятствовать, - жаркий низкий шепот раздался над ее ухом как раз тогда, когда она слишком уж часто и откровенно ерзала на его коленях. Сердце забилось где-то в животе, и Эвелин подумала, что если бы она сейчас стояла, то у нее непременно подогнулись бы колени.
- Даже если я сейчас пойду спать?
- Даже если так.
Сердце заколотилось в предвкушении, и Эвелин начала мягко покусывать его шею. Контроль. Камень преткновения их отношений. Если в ставке командования или на поле боя все было более чем понятно, но когда дело доходило до чего-то несколько более нежного, инициатива всегда переходила к Каллену. Не потому, что он мужчина и не потому, что он старше. Патриархальные устои, так отчаянно вбиваемые в голову девочкам, жизнь которых должна кончится замужеством, Эвелин так и не усвоила. Просто среди них двоих он был единственным, кто знал, что нужно делать. А Эвелин чувствовала, что контроль над ситуацией как вода ускользает через пальцы. Наверное, если бы волей судьбы ее не закинуло в лапы к мертвому магистру, если бы все переломные моменты в ее жизни не происходили от того, что этими самыми моментами руководил кто-то другой. Все было бы иначе. А может быть и нет.
Раньше Эвелин видела полуобнаженного мужчину - тот же Бык рубашки не признает как данность, но никогда еще она не сидела верхом на бедрах полуобнаженного возбужденного мужчины. И уж тем более не водила пальцами по его груди.
Раньше Эвелин и подумать не могла, что мужские соски могут быть чувствительными. И что захочется стащить с любимого мужчины штаны только от того, как он сдавленно шумно выдыхает от не особо ласковых укусов в шею. Каллен напоминал натянутую тетиву, вздрагивал и шумно вздыхал, прикрывал глаза, едва не постанывал от каждого ее прикосновения. Но он не делал ничего сверх того, что обещал. Только одной рукой мягко поглаживал по бедру, а другой хватал за мягкие ягодицы. Эвелин нравилось, это они уже очень давно уяснили.
Когда она провела кончиком языка по его животу, аккурат по дорожке волос от пупка к ремню брюк, Каллен тихо ругнулся сквозь зубы и ближе подался бедрами, от чего Эвелин бы обязательно покраснела в иной ситуации. Но сейчас ее движения сковывало только незнание.
- Сладкая пытка, - пробормотал Каллен, когда она расстегивала его брюки, и Эвелин не узнала его голос. Охрипший, с такими нотками, что колени снова норовили подкоситься.
- Мне остановиться? - она спросила совершенно спокойным обыденным тоном. Ремень и шнуровка на штанах поддавались не слушающимся пальцам, но Эвелин не могла отказать себе в удовольствии и провела рукой по возбужденному члену через довольно мягкую ткань. Каллен тихо вскрикнул и ухватил ее за зад, что она была уверена - наутро обязательно будут синяки. Но Эвелин все еще нравилось.
- Ты хочешь остановиться? - Каллен смотрел на ее полуприкрыв глаза и с какой-то крайне довольной улыбкой. Хотелось снова его укусить. Что Эвелин и сделала, оставив красноватый отпечаток зубов где-то под пупком. Каллен охнул.
- Нет.
- Вот и ответ.
Когда она все-таки стащила мешавшие штаны, в животе сладко заныло от одного вида обнаженного мужчины. Как завороженная Эвелин очень осторожно провела пальцами по его груди, животу, покрытому темно-золотыми волосами лобку и рукой обхватила крупный член. Ну, насколько она могла судить, ей достался большой мужчина. Каллен тихо застонал и прикрыл глаза. И вскрикнул громко, почти отчаянно, когда Эвелин очень осторожно коснулась языком головки. Ей просто хотелось попробовать, ощутить, почувствовать. И она, увлеченная, не заметила, что Каллен хватался пальцами за мех шкур, на которых они до сих пор лежали, так отчаянно, что готов был их порвать.
- Что же ты делаешь-то...
- Прости, - Эвелин чуть испуганно подняла голову и замерла. Ее мужчина тяжело дышал, лицо раскраснелось, а смотрел он так, будто еще немного, и набросится на нее. Как он вообще сдерживался только времени? Эвелин быстро стащила рубашку и штаны, нижнее белье полетело в сторону. И оставшись обнаженной перед взглядом мужчины, замерла. Не то чтобы она стыдилась своего тела, но Эвелин всегда казалось, что будь ее комплекция тоньше, было бы гораздо лучше. И пусть ни капли лишнего жира благодаря постоянным тренировкам, но большую грудь она рефлекторно прикрыла руками. Хотя Каллену, кажется, все нравилось. Посчитав, что их небольшая игра окончена, он пусть и аккуратно, но уверенно потянул Эвелин к себе и жадно поцеловал, заставив улечься сверху.
От соприкосновения обнаженной плоти Эвелин не сдерживаясь, застонала в поцелуй. Это все казалось чем-то абсолютно не реальным, диким, волшебным. Хотелось брать, отдаваться, кричать, стонать, и Эвелин от переизбытка чувств мягко покусывала губы любовника, теперь-уже-любовника, хваталась за плечи, потиралась чувствительной грудью, сосками о его кожу, и снова тихо постанывала.
Когда она почувствовала, что крупная влажная головка упирается рядом со входом в ее тело, у Эвелин разъехались колени. Но.
- Не сегодня, - пробормотал Каллен на ухо таким тоном, что она бы на что угодно согласилась. - Ты еще не готова.
С этим поспорить было сложно. Возбуждение заволокло сознание, и потому Эвелин подняла голову, очень недоуменно поглядывая. Она понятия не имела, что они могут делать еще, да и в таком перевозбужденном состоянии.
Как именно Эвелин оказалась на спине и что делал Каллен ртом и пальцами, своими умелыми пальцами, меж ее ног, она запоминал урывками. Невыносимый калейдоскоп ощущений, собранный безумным мастером для того, чтобы любой, кто на него взглянет, оставался после не в своем уме. Эвелин не особо помнила, как все еще смущенно постанывала, уверенно хватала любовника за волосы и закидывала ноги ему на плечи. Мир перевернулся, но было в этот раз в нем что-то абсолютно прекрасное.
И пусть из-за одолевших после оргазма скромности и страха Эвелин все-таки натянула легкую ночную рубашку, она совсем не хотела, чтобы Каллен ушел. Или тем более оделся.
Примечание к части

то чувство, когда автор хочет писать 16 частей бессмысленного PWP, но ему стыдно( Автору за порноту вообще никогда не было стыдно. Но он хотел рассказать вообще не про это.
ПС: автор гетный порн писал последний раз так давно, что эта самая последняя работа могла бы уже идти в школу.
ПС2: вполне возможно, автор будет эту часть допиливать напильником еще ни раз.

запись создана: 18.01.2015 в 16:57

@темы: dragon age, Death Note Pages, DA:I