No Surrender

[luiren]

Перевод длиною в год с чем-то. Мы не тормоза, нет. Все началось с того, что я перевел первую часть и встрял на порнухе. Переводить порнушку с английского то еще счастье, потому закончить это дело захотела Рюик. В итоге получилось вот так. Первую часть я, вроде, выкладывал, ну да ладно.

Автор: unwritten_ideas
Переводчик:  ~Ryuik~ и  Luiren
Фикбук: тут и тут
Фэндом: YFC
Персонажи: Гакт/Джон, упоминание Гакт/Ю
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: Мини
Описание: Надежды на тихую и спокойную ночь в номере разрушил злобный, очень пьяный и лишенный секса Гакт.
Посвящение от Рюик: перевод этой части посвящается it_is_mine, родоначальнице пэйринга и моей музе. С Днем рождения
Публикация: Только полностью и с разрешения переводчиков. Обоих
О автора: No surrender - цитата из песни YFC "EVER.eu"

Джон шел по коридору отеля весьма шаткой, но веселой походкой. Ночь пролетела в баре за приятными разговорами и крепким алкоголем в компании стаффа и группы. Джон не был пьян, но чувствовал, что текила разогрела кровь, а также заставляла вспоминать какие-то смешные глупости и беззаботно улыбаться. К сожалению, к посиделкам отказались присоединиться Гакт и Ю, у которых, со слов хитро улыбающегося Чачи, была собственная вечеринка.
И это была одна из причин, заставляющих Джона улыбаться шире. Всякий раз, когда бюджет не предусматривал одноместных номеров, он жил с Гактом. Нет, Джон любил этого человека, наслаждался компанией, но совместное проживание с этим монстром никак не способствовало приятному продолжительному сну в конце тяжелого дня. После приятного вечера Джон был рад времени, которое мог бы посвятить отдыху или самому себе, поспать или съесть что-то вредное, а не иметь дело с бесконечной гиперактивностью Гакта. Но, слава богу, сегодня, раз со-вокалист будет ночевать с Ю, Джону достанется Чача.
В разы более приятный и тихий сосед.
Ночь без Гакта - это только к лучшему. Они репетировали вместе, записывались вместе, жили вместе, учили языки вместе... Он слышал голос Гакта чаще, чем собственный в течение всех последних месяцев, и их последняя встреча превратила обычную дружбу в... Джон не хотел об этом думать. Так что был втройне рад отсутствию Гакта.
Он подошел к двери номера и заметил на полу слабый отсвет. Неужто он забыл выключить свет? Опять? Джон покачал головой и вставил ключ-карту. Ему действительно нужно быть внимательнее.
Войдя в комнату, он замер и едва сдержался, чтобы не рвануть обратно. Черт. На кровати Чачи по-турецки сидел Гакт, прислонившись к изголовью, а вокруг него валялись бутылочки из мини-бара.
- Я думал, ты ночуешь с Ю, - кисло заметил Джон.
Гакт нахмурился, тихо хмыкнул и отпил виски из миниатюрной бутылочки.
- С чего бы?
- Он же твой бойфренд, - Джон подозревал, что вопрос был с подвохом.
- Он маленький злобный ублюдок, - Гакт ответил быстро, а в его обычно спокойном голосе скользили грубые нотки.
- Что случилось? - Джон вздохнул. - Вы поругались?
- Он выгнал меня.
- Что ты сделал?
- Ничего я не сделал! – рявкнул Гакт, размахивая миниатюрной бутылочкой. – Знаешь, что я тебе скажу? Он может взять всю свою дурь и засунуть ее себе в задницу, потому что больше трахать его я не намерен. Никогда больше!
Джон не сразу заметил, что бутылочки разбросаны не только по покрывалу, но еще и по полу. Гакт, по вполне разумным причинам, отказался от алкоголя три месяца назад, с тех самых пор, как обновленный YFC принялся за работу. А теперь алкоголь, аргументы Ю и накопившаяся усталость дали в результате очень злого и очень пьяного Гакта. Джон никогда не видел, чтобы друг был действительно настолько зол и пьян, и совершенно не понимал, как теперь себя вести.
- Ну, что же он сделал? – все-таки спросил он, и тут же, едва произнеся, сразу понял, что это был очень, очень плохой вопрос.
- Обвинил меня в том, что я трахнул тебя, - Гакт глотнул еще виски и откинул голову.
Джон шокировано уставился на него, быстро подошел к кровати Чачи и присел, стараясь все-таки находиться подальше от Гакта, чтобы случайно не получить по голове миниатюрной бутылочкой, который тот активно размахивал.
- С чего он взял?!
- Мы, якобы, всегда вместе, вдвоем развлекаем зрителей фансервисом, живем вместе в гостинице, - Гакт закатил глаза, перечисляя, - И просто потому, что он ведет себя как маленькая пмсная сучка.
- Мне жаль, что возникают проблемы... - начал Джон.
- Да он всегда был эгоцентричной самовлюбленной задницей! Мы с ним не занимаемся фансервисом только потому, что он не хочет афишировать наши отношения на сцене. Мы не живем в одном номере, потому что он не хочет иметь дело с моим дерьмовым характером во время туров, потому этого ему, видите ли, и дома хватает, - Гакт передразнивал Ю, явно цитируя его напрямую. - И мы никогда не проводили много времени вместе. Даже когда вместе жили.
- Может быть, мы заходим слишком далеко с фансервисом?
- Не принимай его гребаную сторону! Это его проблема, и пусть сам ее и решает!
Джон трусливо увернулся в ту самую секунду, когда пустая бутылочка пролетела мимо него и разбилась о стену за его спиной. Джон никогда не видел Гакта настолько злым, но слышал пару историй об этом. Он никогда не видел его настолько пьяным, но и об этом тоже ему рассказывали. Джон всегда считал, что рассказы эти были порядком преувеличены, но теперь, наедине со злобным, пьяным и иррациональным Гактом, он начинал понимать, почему Чача сказал, что отказ от алкоголя на время гастролей был для Гакта наилучшим решением.
- А знаешь, когда он начал обвинять меня во всем этом дерьме? – спросил вдруг Гакт очень спокойно.
Джон мотнул головой. Откуда ему было знать.
- Сразу же после того, как я закончил сосать ему.
Джон обхватил голову руками и резко сжал виски, надеясь, что таким образом получится выдавить последнюю фразу из собственной памяти.
- Ты будешь сожалеть утром, что рассказал мне.
Но Гакт не слушал.
- Этот засранец кончил мне в рот и тут же оттолкнул, спросив, сколько раз я делал такое для тебя! А мы с ним три недели не трахались. - Гакт не только решил быть трезвенником весь тур, но и упорно настаивал на идее целибата. Три недели были для него действительно огромным достижением. - И вот, он получил своё, и что, подумал, а не удовлетворить ли меня? Нет, черта с два! Что за эгоистичный ублюдок.
- Гакт, - Джон скулил. - Пожалуйста, заткнись.
- И тогда я сказал ему, что он маленький придурок с параноидальными припадками, и что он должен вытащить свою голову из задницы.
- Поэтому он выставил тебя? - Джон понял, что ему остается только смириться с тем, что Гакт не заткнется в ближайшее время, и что, может быть, будет лучше просто прослушать все как можно быстрее и забыть.
- Нет, - Гакт поднялся на ноги и начал перебирать бутылки на полу в надежде найти полную. - Он выгнал меня после того, как я его ударил.
- Ты ударил его?
- Слегка. Хотя должен был врезать сильнее. Он заслужил это своими мерзкими словами.
- Я не хочу знать, - пробормотал Джон. - Ты будешь сожалеть о том, что наговорил мне. Когда протрезвеешь.
- Я не пьян! – буркнул Гакт, опасно покачиваясь. - Во всяком случае, когда я накричал на него, он мало того, что оставил меня со стояком, так еще и заявил, что, если я хочу найти себе дырку, то могу обратиться к тебе. Потому что мой член, наверное, был уже везде, где только можно.
Джон слегка побледнел.
- Ю-сан так сказал? – ему как-то всегда думал, что нравился гитаристу.
- О-о-о, не дай маске хорошего парня ввести себя в заблуждение, - Гакт махнул рукой. - Ю порочный, развратный и злобный.
Джон стал еще бледнее, когда Гакт взял маленькую бутылочку водки.
- Эй, не думаю, что тебе стоит пить еще и это.
- Фу, - Гакт простонал. - Я устал от людей, говорящих мне, что я должен и не должен делать. Пошли нахуй все. И пошли нахуй все обвиняющие меня в том, чего я не делал, и те, кто отказывается мне сосать. Я мог бы просто пойти в бар и найти кого-нибудь, кто хочет трахаться. Прошло три долгих недели...
Джон смотрел на Гакта, который раскачивался, как готовый рухнуть в любую секунду карточный домик.
- Это плохая идея, и ты это знаешь. Можешь сделать это сам, раз тебе так хреново.
Гакт посмотрел на Джона свысока и с таким видом, будто чудной американец сказал самую странную на свете вещь.
- Это не секс, это...- Гакт замялся. - Я даже не знаю, что это, но не секс. Для секса нужны два человека, - и снова последовала задумчивая пауза, - Или, может, три, четыре, или больше. В зависимости от обстоятельств.
Удивление и шок от сказанного - ничто по сравнению с шоком от действий Гакта. Он совершенно бесцеремонно оседлал колени Джона и обнял за шею. Пальцы лениво перебирали кончики его волос.
- Гакт, - Джон говорил очень медленно. - Что ты, черт возьми, делаешь?
Тот наклонил голову и хитро прищурился, от чего сердце Джона забилось чаще.
- Ты же человек, да?
- Я мужчина. А ты пьян.
- Этот ублюдок думает, что мы уже трахались, так почему бы не осуществить его фантазии?
- Потому что ни один из нас этого не хочет? И ты злишься. Ты просто хочешь сделать что-нибудь ему назло.
- Ты не хочешь меня? Не ври, Джон.
Когда губы Гакта накрыли его рот, требуя реакции и ответа, он ничего не смог сделать. Джон вообще не представлял, что ему делать сейчас. На его коленях сидел очень пьяный, злой и, казалось, крайне возбужденный Гакт, и это было слишком... сильно, странно, непонятно? Судя по всему, Гакт был в таком настроении, что мог и наброситься на Джона, ударить или запустить очередной бутылкой, что заставило американца сильно нервничать. Джон был так занят мыслями о том, что делать дальше и попыткой не думать о ласкавших его бархатных губах, что не заметил, как Гакт толкнул его на спину и они оба развалились на матрасе. Джон лежал, свесив ноги с края кровати, а предполагаемый любовник, стоя на четвереньках, навис над ним, глаза его были широко распахнуты, а язык игриво проходился по нижней губе Джона.
- Я знаю, что ты меня хочешь, - голос упал до такого низкого глубокого шепота, что Джону пришлось напрячь слух, чтобы что-то услышать. - Я видел, как ты смотришь на меня на сцене. И твои руки задерживались на моей заднице дольше, чем это было необходимо.
Гакт взял его за запястье и прижал ладонь к своей груди. Рубашка была очень тонкой, и Джон мог чувствовать напряженные мышцы, тепло этого тела и напряженный сосок, совсем рядом с его ладонью. Джон закрыл глаза, и только сила воли не позволила его пальцам двинуться.
- Я чувствую, как ты реагируешь, когда я так близко и... - Гакт наклонился и выдохнул последнюю фразу Джону на ухо, - ...дразню тебя.
Джон резко распахнул глаза, когда руки Гакта отпустили его запястья и, вместо этого, схватили за промежность.
- Гакт, - Джон сказал тихо и с такой мукой, будто короткое имя царапало его глотку. - Прекрати.
Тот улыбнулся и стал сильнее поглаживать его пах.
- Ты хочешь, чтобы я остановился, да? Тогда почему ты не убрал ладонь с моей груди?
Джон отдернул руку так быстро, будто обжегся. Он ведь даже не понял, что касался Гакта все это время.
- Отпусти меня. Ты пьян и зол. Ты можешь извиниться перед Ю утром и преспокойно тискать его, а мы с тобой просто забудем об этом инциденте.
Гакт облизал губы, по которым тут же скользнула довольная ухмылка, как только понял, что Джон не сводил взгляда с его языка.
- Ты прав. Я пьян и зол... и, конечно, сбросить меня сейчас на пол было бы очень легко, но ты даже не пытался. Ха! Ю-кун был прав в своих опасениях.
Джон пытался сказать, что его бездействие - это всего лишь шок, не более того. Неожиданное поведение Гакта ввело его в ступор, и он совершенно не мог двигаться, тем более - остановить происходящее. Может быть, свою роль сыграл еще и страх. В конце концов, если Гакт ударил того, кого любил уже пятнадцать лет, то что он мог сделать с Джоном?
Но реальность была такова, что аура Гакта подавляла, запутывала подобно сетям, и Джон понял, что попался. Еще с тех самых пор, как впервые встретил его. Теперь, после нескольких недель тесного сотрудничества, прикосновений и ласк, Джону казалось, что он окончательно поддался чарам, от которого не смог бы избавиться при всем желании.
Гакт медленно вылизывал его шею, мягко покусывал и скользил вдоль линии челюсти.
- Гакт... Пожалуйста...
- О чем ты меня просишь? Чтобы я остановился или чтобы продолжил?
- Я не гей! - вскрикнул Джон, чувствуя так близко дыхание у своей щеки.
- Как и Ю.
Когда Гакт поцеловал его снова, Джон понял, что все его доводы иссякли. Наглая рука по-прежнему сжимала, гладила его между ног, поверх плотной джинсовой ткани, заставляя кровь приливать к твердеющему члену. Здравый смысл, похоже, устремился туда же, потому что вскоре Джон уже отвечал на поцелуи Гакта, уверенно скользя языком между его губ.
Гакт переместил руку повыше и стал возиться с пуговицей. Он был настолько пьян, что это оказалось непросто. Наконец ширинка расстегнулась, и Джон невольно приподнял бедра. Непослушные пальцы Гакта, дрожащие руки Джона - джинсы довольно быстро полетели на пол.
Гакт отстранился, сел на корточки между длинных голых ног Джона, положил ладони на его угловатые бедра и поднял взгляд. Джон лежал под ним, покраснев и часто дыша. Его губы чуть припухли от поцелуев, темные волнистые пряди слиплись, спадая на лицо. Поначалу, затеяв все это на пьяную голову, Гакт намеревался только крепко проучить Ю, не более. Но теперь, поймав выжидательное выражение в затуманенных глазах Джона и глядя на его приоткрытый рот, которому явно не терпелось наполниться чем-то, Гакт резко передумал.
О да, он преподаст хороший урок своему гребаному параноику-бойфренду, а заодно и развлечется...
Его руки скользнули вверх по телу Джона, задирая футболку и обнажая торс. Гакт замер, наслаждаясь открывшимся зрелищем. Джон весь будто состоял из острых углов и напряженных мышц, плотно сплетенных под нежной молочно-белой кожей. Розоватые соски затвердели и жаждали прикосновений. Гакт резко сжал левый между пальцами, с удовольствием уловив сдавленный вздох Джона и дрожь, пробежавшую по всему его телу. Рука заскользила по плоской груди, выпуклому прессу и ниже, по гладкой коже над резинкой белья. Когда язык Гакта проделал тот же путь в обратном направлении, Джон выгнулся с хриплым стоном, схватил Гакта за ворот и притянул к себе, растягивая его белую футболку D&G.
Они снова поцеловались, жаркие языки сплетались и боролись одновременно, точно так же, как их голоса в зале вечером накануне. Стиснув бедра Джона, Гакт медленно навалился на него, вжимая в матрас, и тот немедленно согнул ноги в коленях, давая ему больше свободы действий.
Футболка Джона закрутилась вокруг его груди, когда он провел руками по спине Гакта, очертив пальцами острые лопатки, которые чувствовались даже сквозь мышцы и ткань. Ладони скользнули ниже, по тонкой талии, по дорогому кожаному ремню и, наконец, обхватили поджарые ягодицы.
Гакт улыбнулся.
- Все еще не гей?
Джон отпустил задницу Гакта и сгреб пальцами его стриженые волосы.
- Ты слишком много болтаешь, даже спьяну, - притянув близко к себе, он вновь завладел его губами.
Джон глухо зарычал, когда Гакт стал покусывать его за нижнюю губу, поглаживая по бокам, а затем снова накрыл ладонями острые косточки бедер. Стоило Джону сжать волосы Гакта, как легкие укусы становились сильнее. И он сжимал, тянул, снова и снова.
Сила, грубость, боль... Джону, кажется, нужно было именно это.
Пальцы Гакта, без устали поглаживавшие его бедра, стали потихоньку стягивать белье. Джон с готовностью приподнялcя, помогая раздеть себя и высвободить напряженный член. Он испытывал особое, ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что лежал почти голый под полностью одетым Гактом. Поток разнообразных ощущений захлестывал: от нежности дорогой ткани футболки до холода металлической пряжки ремня и грубости дизайнерских джинсов. Из-за этого прикосновения горячих рук Гакта к открытой коже казались особенно яркими. Гакт чувствовал его полностью, а Джон никак не мог почувствовать его в ответ.
Это было чертовски несправедливо.
Воспользовавшись тем, что алкоголь притупил реакцию, Джон сделал усилие и резко перевернул Гакта на спину. Чуть покрасневшие, подернутые поволокой голубые глаза расширились от удивления. Но все возражения разом вылетели из головы, едва он увидел, как Джон взялся за пряжку своего ремня. Вскоре она звякнула, коснувшись пола, и звук тут же прервался, заглушенный плотной тканью. Через несколько мгновений расстегнутые джинсы уже едва держались на бедрах Гакта.
Джон не стал даже их стягивать. Просто сдвинул в сторону тонкие синие стринги, обхватил ладонью твердеющий член и слегка ухмыльнулся, когда из натруженного горла Гакта послышался довольный рык.
Был ли виной тому алкоголь, или Гакт всегда такой громкий в постели? Этого Джон не знал. Но каждое движение рукой, каждое умелое поглаживание пальцами вызывало вздохи наслаждения. Рот Гакта приоткрылся, припухшие от поцелуев губы сложились в кольцо, из которого нескончаемым потоком лились стоны. Пальцы невольно сжимали простыни. Вдруг Гакт разжал левую руку, скользнул ладонью под свою футболку, ухватил ее за край и потянул вверх, обнажая перед Джоном потное тело. Футболка задиралась все выше и выше, и когда из-под нее показались затвердевшие соски, Джон тоже не смог сдержать стона.
Продолжая ласкать окрепший член Гакта, другой рукой он отвел его руку в сторону. За время долгих репетиций и концертов он столько раз гладил Гакта по груди, что уже сбился со счета. Но всегда - только через рубашку YFC. Теперь же, когда Гакт лежал перед ним на спине, потный, возбужденный и чертовски желанный, Джону вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к его коже.
Он положил ладонь Гакту на грудь, чуть поглаживая сосок большим пальцем. Слегка дернувшись, тот поднял руки над головой и выгнул спину. Спиртное всегда пробуждало в нем особую чувствительность, кожа отзывалась на малейшие прикосновения, заставляя просить о большем. Джон наклонился и медленно, настолько медленно, чтобы даже заторможенные реакции Гакта успели прийти в движение, провел языком по соску, который до этого дразнил пальцем.
Несмотря на воздействие алкоголя, Гакт оказался намного проворнее и сильнее, чем Джон мог предположить. Как только он в последний раз облизнул сосок и выпрямился, ухмыляясь, Гакт тут же схватил его за ворот задранной футболки и повалил на спину, проскользнув между ног и придавив всем весом.
Джон едва успел ощутить мягкость матраса и твердость тела, прижавшегося к нему, как Гакт сжал его лицо в ладонях и вновь стал жадно целовать в губы, покусывая их. Джон схватился за его футболку, чувствуя как тот начал тереться об него и их члены соприкоснулись. Гакт двигался хаотично, беспорядочно: смесь алкоголя и возбуждения в крови заглушала природное чувство ритма. Но Джон ничего не имел против. В этой лихорадке ощущалось еще больше силы, желания и жажды - всего, что захлестывало и его самого. Джон подумал было, что гордиться здесь нечем, но тут Гакт глухо зарычал, сплетаясь с ним языком, и все мысли улетучились из головы.
Разорвав поцелуй, Гакт прочертил губами дорожку по шее, по груди Джона и отстранился, присев на пятки. Джон с интересом наблюдал за тем, как он неуклюже пытается залезть пальцами в карман. Ситуация усугублялась тем, что джинсы были расстегнуты и болтались у него на бедрах. Гакт с таким сосредоточенным видом продолжал вести неравный бой со штанами, что Джон невольно улыбнулся. Но усмешка тут же сползла с его лица, когда Гакт, наконец, справился с задачей и вытащил из кармана тюбик смазки.
Джон предпочел не думать о том, почему этот тюбик оказался там, и особенно о том, почему он был уже наполовину пуст.
Вместо этого он схватил Гакта за ворот футболки и притянул к себе. Грубо целуя его, он скользнул ладонями по спине вниз, под расстегнутые джинсы, и сжал гладкую упругую задницу. Теперь, когда Гакт снова лежал сверху, прижимая его к кровати, Джону было гораздо проще забыть о существовании ритм-гитариста в соседнем номере.
Когда Гакт приподнял его ногу, тот не издал ни звука. Но сердце будто замерло, едва влажные от смазки пальцы заскользили по внутренней поверхности бедер, по волоскам, покрывавшим нежную кожу. А когда Гакт, наконец, перестал дразниться и уверенно ввел в него горячий палец, Джон невольно сжал его зад еще сильнее.
Ощущения были странными, а поцелуи пьяного Гакта - все более неловкими, но он как только мог старался отвлечь Джона. Нежно поддразнивая, он легко касался губами подбородка, а затем медленно проводил языком по шее, заставляя Джона умолять о большем. Для Джона это было в новинку, но он быстро свыкся с непривычными ощущениями и снова сжал короткие волосы Гакта, опять вовлекая его в жаркие поцелуи, с которых все и началось.
Вскоре Гакт отстранился, и Джон, как зачарованный, стал наблюдать, как тот нанес смазку на ладонь и принялся подготавливать себя: левая рука обхватила член и заскользила по нему быстрыми отрывистыми движениями. Гакт прикрыл глаза, с его покрасневших губ слетали неразборчивые стоны. В какой-то момент Джону даже захотелось попросить его забить на секс и просто продолжать вот так ласкать себя. Невероятно соблазнительное зрелище: член, торчащий из расстегнутых джинсов, и рука, движущаяся по нему вверх-вниз. Джону хотелось увидеть, как хорош будет Гакт, когда доведет сам себя до экстаза.
Но член Джона тоже требовал ласки. И теперь, вдоволь налюбовавшись на Гакта, тот понимал, что только полное внимание японца сможет, наконец, удовлетворить его. Если бы Джон был полностью честен с собой, то понял бы, что все давно к тому и шло. Долгие месяцы они репетировали вместе, старались приладить голоса друг к другу, отрабатывали фансервис, проводили вдвоем каждую свободную минуту. А ругань и алкоголь стали лишь удобный предлогом, простым способом объяснить то, что было неизбежно с самого начала. Ю был совершенно прав, он все понял раньше, чем оба вокалиста.
Все мысли о Ю улетучились из головы Джона, едва Гакт прикоснулся к нему своим членом, глядя с неприкрытым желанием. Ответив ему таким же страстным взглядом, Джон коротко кивнул, и Гакт, медленно толкнувшись, вошел в него.
Джон резко прижал его к себе, стиснув так, что тот едва мог вздохнуть. Гакт слегка дернулся, но сильные руки Джона держали очень крепко. Тогда он просто уткнулся в его шею, горячо дыша и ожидая, пока Джон чуть ослабит хватку. С трудом подавив острое желание двигаться, Гакт дал ему время привыкнуть к новым ощущениям. Откровенно говоря, в глубине души Гакту нравилось делить постель с мужчиной, равным с ним по силе, которую тот был не прочь проявить. Ю же вечно обращался с Гактом будто с фарфоровым.
На самом деле прошло всего несколько секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джон, наконец, ослабил хватку, давая ему возможность двигаться. Ожидание еще больше распалило Гакта, и он с самого начала взял быстрый, рваный темп. С Джоном не нужно было сдерживаться: даже до одурманенного алкоголем разума Гакта доходило, что американец легко может все прекратить, если ему что-то не понравится. Но Джон так цеплялся за его плечи, покусывая мочку уха, что сомнений не оставалось: ему все нравилось, даже очень.
Джон представил себе, как они смотрелись бы сейчас, войди кто-нибудь к ним в номер. Гакт в расстегнутых джинсах, сползающих с бедер, и растянутой футболке D&G жестко трахает Джона, а тот лежит на спине, почти голый, принимая его полностью и чувствуя, как грудь немеет, туго стянутая скрученной тканью. Джону страшно хотелось, чтобы напротив кровати было зеркало: он был и сам не прочь взглянуть на это.
Гакт снова забормотал что-то неразборчивое, c каждым движением его голос становился слабее и глуше. Джон мог лишь тихо постанывать, но Гакта, похоже, это вполне устраивало: на каждый звук он отзывался энергичными толчками. Когда его член, войдя слишком глубоко, коснулся заветной точки, Джон чуть не прокусил Гакту ухо, но тот лишь ухмыльнулся и продолжил размашисто двигаться между его ног.
Разжав зубы, Джон посмотрел ему в глаза. Все еще застывший от выпивки взгляд понемногу прояснялся, гипнотизируя. Резко двигая бедрами, Гакт обхватил ладонью член Джона, чувствуя, что тоже не может отвести взгляд.
Джон не знал, сколько еще сможет продержаться. Ощущения были настолько сильными, всепоглощающими, что и обескураживали и окрыляли его. Он по-прежнему не понимал, как это все произошло, почему он повелся на заигрывания пьяного Гакта и почему тот вообще начал к нему приставать, но теперь это все уже не имело значения. Гакт двигался всё резче и беспорядочнее, с силой долбя его, прикрыв глаза и закусив пухлую нижнюю губу - он явно был уже на грани.
Джона это и обрадовало и огорчило.
Еще несколько сильных толчков, движений рукой - и Джон не сдержался. Он притянул Гакта к себе, крепко обняв его, и кончил так бурно, как давно не кончал. Гакт целовал его щеки, шею - везде, куда только мог дотянуться, а Джон расслабился, прикрыв глаза, и сосредоточился на ощущениях, пронизывавших все тело.
Вихрь улетучился быстрее, чем хотелось бы, он начал понемногу приходить в себя. Теперь Джон чувствовал только Гакта. Прикосновения его губ к шее, его стройное, но мускулистое тело, его твердый член так глубоко внутри. Выпустил Гакта из объятий, он одной рукой обхватил его за плечи, а другой зарылся в волосы. Гакт снова навалился и продолжил трахать его, так же неудержимо и аритмично дергая бедрами, как и прежде, но теперь уже Джон покрывал поцелуями его щеки, виски, подбородок... Он так сильно пах смесью алкоголя, пота и Эгоиста Платинум, что Джон чуть ли не ощущал этот вкус на языке. Слизнув каплю пота, стекавшую по виску Гакта, Джон и правда почувствовал его.
Несколько яростных движений спустя Гакт глухо зарычал и рухнул на Джона, прижавшись к его щеке и уткнувшись лбом в подушку. Джон лениво перебирал его волосы, дожидаясь, пока тот переведет дух. С каждой секундой ему становилось все неуютнее: жестокая действительность понемногу вступала в свои права.
Отдышавшись, Гакт тряхнул головой, сбросил настойчивую руку Джона и лег рядом, закрыв глаза и полностью отстранившись от него. Джон сел на кровати, расправил скрученную на груди футболку и взглянул на Гакта. Тот растянулся на узкой койке, удовлетворенно улыбаясь, и, казалось, даже не замечал, что он в комнате не один.
- Я в душ, - тихо и коротко сказал Джон. Ему необходимо было подумать наедине с собой.
Гакт не ответил. Только махнул рукой в сторону ванной, то ли разрешая, то ли показывая, что ему все равно.
Джон мотнул головой, подобрал с пола одежду и вышел из комнаты.
Он не особо понимал, что теперь делать. Казалось, что стены сдавливают его. Легко было забыть о завтрашнем дне, обязательствах, обо всем на свете, когда весь мир сосредоточился исключительно на кровати в гостиничном номере, Гакте и наслаждении, охватившем тело. Тогда Джона даже не смущало, что его трахает мужчина. Но теперь, когда от былого удовольствия остались лишь отголоски, легкими разрядами пробегающие по венам, мир вновь обрушился на голову во всей своей полноте.
У Джона возникло странное ощущение, будто давно нараставшее напряжение, наконец, разрядилось, но теперь его сменило отвратительное чувство неловкости, которое только усилилось при виде Гакта, уютно растянувшегося на тесной кровати. Но тот был все еще пьян. Он успеет испытать неловкость позже, когда протрезвеет, к тому же у него был весьма веский повод все это затеять. Джон, конечно, тоже выпил, но из зеркала на него смотрел трезвый человек, полностью осознающий свои действия.
Чем ему оправдать то, что он переспал с Гактом и предал Ю?
Джон был растерян и зол на себя, но трусом не был никогда. Он прекрасно понимал: бессмысленно и глупо всю ночь отсиживаться в ванной, надеясь, что все как-то само утрясется. Нет, он сильный, он сможет справиться с любыми последствиями своих поступков и выслушать все, что выскажет ему Гакт. Быстро одевшись, Джон умылся и вернулся в комнату.
Гакт все еще лежал на постели, ровно в той же позе, что и раньше: на боку, в расстегнутых джинсах. Судя по тому, как он мерно посапывал, изредка бормоча что-то себе под нос, алкоголь сделал свое дело, и Гакта одолел сон.
Джон потер переносицу и глубоко вздохнул, стараясь не смотреть на гладкую кожу, видневшуюся из-под приспущенных джинсов. Быстро схватив со стула футболку с названием группы, он прикрыл ею спящего Гакта ниже талии, а потом лег на вторую кровать, отвернулся к стене и попытался заснуть. Но задача оказалась не из легких, ведь за его спиной спал Гакт, а перед глазами была стена, за которой - соседний номер.
Номер Ю.
Джон понятия не имел, как встретит наступающее утро, но знал, что выбора нет. Придется его пережить.

~owari

@темы: gackt, Death Note Pages, на крыше склепа Дракула в плаще. В одном плаще. В одном ваще., reblogging because gay, I often forget that not everyone reads gay fanfiction