зачем ты привел меня на завод педиков
Название: Сложности признаний.
Автор: Christoph D.L.
Бета: Kaiske ( Yuji Kamijo)
Фандом: Versailles PQ.
Рейтинг: G.
Пейринг: Хизаки/Камиджо.
Жанр: романтика, юмор, флафф.
Размер: мини, 1400 слов.
Диклаймер: отказываюсь.
Статус: закончен.
мне до сих пор стыдно за то, что я это написал
читать- Хизаки-сан, вы меня слышите? – Раздался сквозь пелену тягостных раздумий спокойный голос клерка в черном пиджаке, белой рубашке и странного цвета аляпистом галстуке. Иногда гитаристу казалось, что при обучении в университете подобным людям выдают одинаковую одежду, одинаковые очки и пожизненный абонемент в определенную парикмахерскую, ведь даже прически были идентичны. Периодически Хизаки замечал, что собственных менеджеров, бухгалтеров и прочих работников офисов он различает лишь по галстукам и ботинкам, которые сменялись в зависимости от благосостояния. Хизаки страдал. Не то чтобы лидеру одной небезызвестной группы были присущи перепады настроения, да и стрессами и депрессиями он никогда не выделялся, но сейчас тот почему-то совершенно не мог сосредоточиться на увлекательнейшей беседе с бухгалтером.
- Да-да, продолжайте, - гитарист улыбнулся чуть растерянно, пропустив мимо ушей фразу о чрезмерных расходах в последнем месяце. Не говорить же, что дорогие подарки и прочие излишества не помогли совершенно, ведь в данном случае трюк с материальными благами не срабатывал. Его любовник хотел слов любви, а не выражения ее через вещи. Это больше всего и расстраивало Хизаки, непривыкшего разговаривать о собственных эмоциях.
Он не помнил, что именно послужило переломной точкой в отношениях: то ли радость от выхода их первого альбома, то ли признание коллегам, но теперь Юджи смотрел на собственного лидера глазами побитой собаки и грустил сильнее обычного. Хизаки понимал, видел, чувствовал, но не мог произнести не слова, готовый уйти под землю от стыда под ироничным взглядом Юичи, который вник в сложности семейной жизни не меньше гитариста, а разбирался и того лучше.
- Но мы же не девочки, чтобы бегать друг за другом с цветочками и конфетами в сердечко, - пробормотал как-то Хизаки, сидя на скамейке в парке напротив качающегося на качелях Жасмина. – И он знает, что я его люблю. Зачем он требует от меня признания?
- Вы не девочки, а хуже. Вы педики, которые работают вместе, - Юичи явно наслаждался солнцем, деревьями, развивающим волосы ветром, а страдающий, такой непривычный и эмоциональный Хизаки просто приводил его в восторг. – Знает и не требует ничего, просто ноет, впадает в депрессию и не поет. Вы квиты.
Хизаки готов был поклясться, что за темными стеклами очков Юичи прятал очень хитрый взгляд, а его глаза блестели не хуже пары звездочек.
- Предлагаешь сделать вид, что ничего не происходит?
- Нет, Хиз, сделать это предлагаешь ты.
* * *
Иногда Хизаки задумывался о том, как изменилась бы его жизнь, будь он совершенно иным человеком, с совершенно другим, более мягким, характером и европейским воспитанием, подразумевающим некоторые свободы. Например, тогда он мог бы позволить себе разгуливать по улицам за руку с бойфрендом или что-то вроде того, хотя не сказать, что отсутствия подобной экспрессии его особо печалило.
И не задумывался даже, в глубине души надеясь, что однажды он проснется, а ждать его будут жена, выводок детей в традиционных кимоно, а сам он будет (как дядюшка когда-то) наблюдать, как младшие тренируют кендо ката во дворе. И созерцать, медитировать, а так же искать внутреннюю гармонию, не более того. Это было бы счастьем, если бы не работа, если бы не группа и если бы не то занятее, что Хизаки мог бы назвать собственной жизнью.
- Ну, когда уже? – Камиджо нетерпеливо барабанил пальцами по приборной панели и смотрел вперед с таким усердием, будто от его взгляда пробка рассосется удивительным образом. Избегал он смотреть только на Хизаки, который курил уже не первую сигарету подряд, неуютно чувствуя себя в такой близости от любовника. К которому не прикасался, к слову, уже третью неделю.
- Успокойся, не опоздаем, - буркнул тот, скосив взгляд на собеседника и опустив руки на руль, будто это придавало уверенности.
- Хизаки… - Камиджо замялся, и гитаристу не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что тот закусил губу и был готов начать заламывать руки. – Мы уже полгода вместе…
- Пять месяцев и шесть дней, если быть точным.
- Да?
Юджи снова замялся. Почему-то такой строгий и нервный любовник вызывал совершенно неоднозначные эмоции. Хизаки хотелось или поцеловать, или просто сбежать от него куда подальше, и именно поэтому вокалист выбрал третий вариант.
- В общем, я люблю тебя.
Сказать, что Хизаки был удивлен и ошарашен, значит, ничего не сказать. Вцепившись в руль, гитарист сидел и смотрел на дорогу и машины перед собой, ведь такого поворота событий он не ожидал совершенно. Он старался сосредоточиться и думать о чем угодно, делать что угодно, лишь бы не чувствовать на себе испытывающий взгляд сидящего рядом Ками.
- Я… очень рад.
- И ты… - подсказал Камиджо, знавший о проблемах с выражением эмоций у лидера.
- И я был бы очень сильно расстроен, если бы ты… например, попал под автобус.
* * *
- Кажется у пациента стресс, - раздался за спиной Хизаки до боли знакомый голос, а на столик перед ним опустились две внушительного размера кружки пива. – Извольте принять антидепрессанты. А то без компаньона это банальный алкоголизм.
- Как ты узнал, что я здесь?
Пожалуй, гитарист совершенно не удивился, а скорее наоборот. Ведь неспроста он выбрал бар далеко от собственного дома, зато совсем рядом с квартиркой Юки.
- Следил за тобой, - пожал плечами драммер и мило улыбнулся официантке, которая поставила перед ними тарелку с сырными шариками, так, что лидер не понял совершенно, шутит тот или нет. И заодно порадовался тому, что не столкнулся с любимым басистом, который на подобную фразу точно не забыл бы упомянуть страсть самого Хизаки к ненавязчивой слежке за любимыми людьми.
- Всё переживаешь? Не похоже на тебя.
- А я и не знал без вас, доктор, - едко буркнул Хизаки, отхлебывая из кружки.
Не признаваться же драммеру, что и сам не рад подобному психоэмоциональному состоянию. Да и длительное воздержание не способствовало хорошему расположению духа и трезвому уму. Особенно, когда объект страсти находится в полуметре от тебя, только руку протяни, и коснешься нежной кожи, почувствуешь, как вокалист вздрагивает и неосознанно прижимается, улыбаясь через плечо.
Мотнув головой, Хизаки попытался избавиться наваждение и отвлечься от неожиданно накатившего возбуждения, тут же наткнувшись на взгляд теплых, заботливых и на удивление хитрых глаз друга.
- Сколько дней вы не занимались сексом? – Юки спросил это так беззаботно и легко, будто говорил о новых фарах для собственной машины, и даже раскрепощенный в личных вопросах Хизаки слегка напрягся.
- Сколько недель, точнее…
Гитарист уткнулся взглядом в кружку и тихо вздохнул, чувствуя облегчение. Обычно он не позволял себе разговаривать с кем-либо о собственной личной, а особенно сексуальной жизни, но сейчас был искренне рад собеседнику.
- Я не могу не прикасаться к нему, понимаешь? А тут такая ситуация, что я на репетиции скоро ходить перестану.
- Он запретил тебе трогать его?
- Нет, но…
- Так с чего ты это взял? Лидер растерял всю свою логику, когда дело дошло до отношений. – Юки улыбнулся легко-легко и чуть приобнял собеседника за плечи. – Тебе в голову не приходило, что Камиджо просто хочет, чтобы ты был рядом? С сексом и без. С признанием в любви, или без него.
* * *
Теплой лунной ночью хорошим мальчикам полагается спать, ведь утром придется вставать и выполнять обязанности, такие же как и сотни дней до того. Но Хизаки хорошим мальчиком не был, поэтому мог позволить себе посидеть на кровати с ноутбуком и свернувшейся на коленках кошкой, стараясь не думать о том, что это банальная бессонница, нежели желание ночного общения с кем-то близким и любимым. Например, с первой версией записи, старым европейским кинофильмам, к которым его пристрастил вокалист, или же с самим этим несносным созданием, объявившимся под утро.
- Юджи… Ты какого черта делаешь здесь в четыре утра?
Нет, Хизаки не был удивлен страстью вокалиста страдать и от этого бегать ночами по городу, но все-таки сам с подобным не сталкивался никогда. А в связи с последними событиями оставаться наедине с Камиджо, с нетрезвым Камиджо в пустой квартире, банально побаивался. Но все же отошел и пустил его в квартиру, потому что выгонять сейчас на улицу было еще страшнее. Ведь логика в действиях Юджи была всегда, но куда именно она способна его вывести не знал, видимо, даже сам вокалист.
- Ты меня не любишь, - безапелляционно и с легкими истеричными нотками в голосе заявил тот, уставившись на одетого в пижаму Хизаки.
- Люблю. – Ответил ошарашенный таким напором гитарист, в свою очередь, глядя на него в упор.
- Вот так просто? Без автобуса и «Юджи, я суровый самурай из Киото, мне запретили говорить мужикам про любовь»? - Ками ворчал, бурчал и посмеивался, но все-таки первым обнял любовника. – А ты ломался…
- Эй, полегче… про Киото и самураев я не говорил! – возмутился Хизаки и тут же рассмеялся уже сам, обняв Камиджо в ответ.
Кажется, жизнь начинала налаживаться. По крайней мере, снова спокойный и уверенный в себе лидер на это надеялся.
Автор: Christoph D.L.
Бета: Kaiske ( Yuji Kamijo)
Фандом: Versailles PQ.
Рейтинг: G.
Пейринг: Хизаки/Камиджо.
Жанр: романтика, юмор, флафф.
Размер: мини, 1400 слов.
Диклаймер: отказываюсь.
Статус: закончен.
мне до сих пор стыдно за то, что я это написал
читать- Хизаки-сан, вы меня слышите? – Раздался сквозь пелену тягостных раздумий спокойный голос клерка в черном пиджаке, белой рубашке и странного цвета аляпистом галстуке. Иногда гитаристу казалось, что при обучении в университете подобным людям выдают одинаковую одежду, одинаковые очки и пожизненный абонемент в определенную парикмахерскую, ведь даже прически были идентичны. Периодически Хизаки замечал, что собственных менеджеров, бухгалтеров и прочих работников офисов он различает лишь по галстукам и ботинкам, которые сменялись в зависимости от благосостояния. Хизаки страдал. Не то чтобы лидеру одной небезызвестной группы были присущи перепады настроения, да и стрессами и депрессиями он никогда не выделялся, но сейчас тот почему-то совершенно не мог сосредоточиться на увлекательнейшей беседе с бухгалтером.
- Да-да, продолжайте, - гитарист улыбнулся чуть растерянно, пропустив мимо ушей фразу о чрезмерных расходах в последнем месяце. Не говорить же, что дорогие подарки и прочие излишества не помогли совершенно, ведь в данном случае трюк с материальными благами не срабатывал. Его любовник хотел слов любви, а не выражения ее через вещи. Это больше всего и расстраивало Хизаки, непривыкшего разговаривать о собственных эмоциях.
Он не помнил, что именно послужило переломной точкой в отношениях: то ли радость от выхода их первого альбома, то ли признание коллегам, но теперь Юджи смотрел на собственного лидера глазами побитой собаки и грустил сильнее обычного. Хизаки понимал, видел, чувствовал, но не мог произнести не слова, готовый уйти под землю от стыда под ироничным взглядом Юичи, который вник в сложности семейной жизни не меньше гитариста, а разбирался и того лучше.
- Но мы же не девочки, чтобы бегать друг за другом с цветочками и конфетами в сердечко, - пробормотал как-то Хизаки, сидя на скамейке в парке напротив качающегося на качелях Жасмина. – И он знает, что я его люблю. Зачем он требует от меня признания?
- Вы не девочки, а хуже. Вы педики, которые работают вместе, - Юичи явно наслаждался солнцем, деревьями, развивающим волосы ветром, а страдающий, такой непривычный и эмоциональный Хизаки просто приводил его в восторг. – Знает и не требует ничего, просто ноет, впадает в депрессию и не поет. Вы квиты.
Хизаки готов был поклясться, что за темными стеклами очков Юичи прятал очень хитрый взгляд, а его глаза блестели не хуже пары звездочек.
- Предлагаешь сделать вид, что ничего не происходит?
- Нет, Хиз, сделать это предлагаешь ты.
* * *
Иногда Хизаки задумывался о том, как изменилась бы его жизнь, будь он совершенно иным человеком, с совершенно другим, более мягким, характером и европейским воспитанием, подразумевающим некоторые свободы. Например, тогда он мог бы позволить себе разгуливать по улицам за руку с бойфрендом или что-то вроде того, хотя не сказать, что отсутствия подобной экспрессии его особо печалило.
И не задумывался даже, в глубине души надеясь, что однажды он проснется, а ждать его будут жена, выводок детей в традиционных кимоно, а сам он будет (как дядюшка когда-то) наблюдать, как младшие тренируют кендо ката во дворе. И созерцать, медитировать, а так же искать внутреннюю гармонию, не более того. Это было бы счастьем, если бы не работа, если бы не группа и если бы не то занятее, что Хизаки мог бы назвать собственной жизнью.
- Ну, когда уже? – Камиджо нетерпеливо барабанил пальцами по приборной панели и смотрел вперед с таким усердием, будто от его взгляда пробка рассосется удивительным образом. Избегал он смотреть только на Хизаки, который курил уже не первую сигарету подряд, неуютно чувствуя себя в такой близости от любовника. К которому не прикасался, к слову, уже третью неделю.
- Успокойся, не опоздаем, - буркнул тот, скосив взгляд на собеседника и опустив руки на руль, будто это придавало уверенности.
- Хизаки… - Камиджо замялся, и гитаристу не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что тот закусил губу и был готов начать заламывать руки. – Мы уже полгода вместе…
- Пять месяцев и шесть дней, если быть точным.
- Да?
Юджи снова замялся. Почему-то такой строгий и нервный любовник вызывал совершенно неоднозначные эмоции. Хизаки хотелось или поцеловать, или просто сбежать от него куда подальше, и именно поэтому вокалист выбрал третий вариант.
- В общем, я люблю тебя.
Сказать, что Хизаки был удивлен и ошарашен, значит, ничего не сказать. Вцепившись в руль, гитарист сидел и смотрел на дорогу и машины перед собой, ведь такого поворота событий он не ожидал совершенно. Он старался сосредоточиться и думать о чем угодно, делать что угодно, лишь бы не чувствовать на себе испытывающий взгляд сидящего рядом Ками.
- Я… очень рад.
- И ты… - подсказал Камиджо, знавший о проблемах с выражением эмоций у лидера.
- И я был бы очень сильно расстроен, если бы ты… например, попал под автобус.
* * *
- Кажется у пациента стресс, - раздался за спиной Хизаки до боли знакомый голос, а на столик перед ним опустились две внушительного размера кружки пива. – Извольте принять антидепрессанты. А то без компаньона это банальный алкоголизм.
- Как ты узнал, что я здесь?
Пожалуй, гитарист совершенно не удивился, а скорее наоборот. Ведь неспроста он выбрал бар далеко от собственного дома, зато совсем рядом с квартиркой Юки.
- Следил за тобой, - пожал плечами драммер и мило улыбнулся официантке, которая поставила перед ними тарелку с сырными шариками, так, что лидер не понял совершенно, шутит тот или нет. И заодно порадовался тому, что не столкнулся с любимым басистом, который на подобную фразу точно не забыл бы упомянуть страсть самого Хизаки к ненавязчивой слежке за любимыми людьми.
- Всё переживаешь? Не похоже на тебя.
- А я и не знал без вас, доктор, - едко буркнул Хизаки, отхлебывая из кружки.
Не признаваться же драммеру, что и сам не рад подобному психоэмоциональному состоянию. Да и длительное воздержание не способствовало хорошему расположению духа и трезвому уму. Особенно, когда объект страсти находится в полуметре от тебя, только руку протяни, и коснешься нежной кожи, почувствуешь, как вокалист вздрагивает и неосознанно прижимается, улыбаясь через плечо.
Мотнув головой, Хизаки попытался избавиться наваждение и отвлечься от неожиданно накатившего возбуждения, тут же наткнувшись на взгляд теплых, заботливых и на удивление хитрых глаз друга.
- Сколько дней вы не занимались сексом? – Юки спросил это так беззаботно и легко, будто говорил о новых фарах для собственной машины, и даже раскрепощенный в личных вопросах Хизаки слегка напрягся.
- Сколько недель, точнее…
Гитарист уткнулся взглядом в кружку и тихо вздохнул, чувствуя облегчение. Обычно он не позволял себе разговаривать с кем-либо о собственной личной, а особенно сексуальной жизни, но сейчас был искренне рад собеседнику.
- Я не могу не прикасаться к нему, понимаешь? А тут такая ситуация, что я на репетиции скоро ходить перестану.
- Он запретил тебе трогать его?
- Нет, но…
- Так с чего ты это взял? Лидер растерял всю свою логику, когда дело дошло до отношений. – Юки улыбнулся легко-легко и чуть приобнял собеседника за плечи. – Тебе в голову не приходило, что Камиджо просто хочет, чтобы ты был рядом? С сексом и без. С признанием в любви, или без него.
* * *
Теплой лунной ночью хорошим мальчикам полагается спать, ведь утром придется вставать и выполнять обязанности, такие же как и сотни дней до того. Но Хизаки хорошим мальчиком не был, поэтому мог позволить себе посидеть на кровати с ноутбуком и свернувшейся на коленках кошкой, стараясь не думать о том, что это банальная бессонница, нежели желание ночного общения с кем-то близким и любимым. Например, с первой версией записи, старым европейским кинофильмам, к которым его пристрастил вокалист, или же с самим этим несносным созданием, объявившимся под утро.
- Юджи… Ты какого черта делаешь здесь в четыре утра?
Нет, Хизаки не был удивлен страстью вокалиста страдать и от этого бегать ночами по городу, но все-таки сам с подобным не сталкивался никогда. А в связи с последними событиями оставаться наедине с Камиджо, с нетрезвым Камиджо в пустой квартире, банально побаивался. Но все же отошел и пустил его в квартиру, потому что выгонять сейчас на улицу было еще страшнее. Ведь логика в действиях Юджи была всегда, но куда именно она способна его вывести не знал, видимо, даже сам вокалист.
- Ты меня не любишь, - безапелляционно и с легкими истеричными нотками в голосе заявил тот, уставившись на одетого в пижаму Хизаки.
- Люблю. – Ответил ошарашенный таким напором гитарист, в свою очередь, глядя на него в упор.
- Вот так просто? Без автобуса и «Юджи, я суровый самурай из Киото, мне запретили говорить мужикам про любовь»? - Ками ворчал, бурчал и посмеивался, но все-таки первым обнял любовника. – А ты ломался…
- Эй, полегче… про Киото и самураев я не говорил! – возмутился Хизаки и тут же рассмеялся уже сам, обняв Камиджо в ответ.
Кажется, жизнь начинала налаживаться. По крайней мере, снова спокойный и уверенный в себе лидер на это надеялся.
@темы: Versailles, fanfiction