11.06.2009 в 14:41
Пишет Damonistic:Баловство
Два небольших драбблика для Christoph D.L..первый опыт по реборну. Надеюсь, хоть чуть-чуть я заказчика удовлетворила^^
№1, Занзас/Сквало, PG-13 таймлайн до конфликта колец.
читать дальшеПросыпаться вот так – это мило. Сквало сам не знал, почему ему для сравнения в голову приходило именно это слово, однако приходило же. Один только вид расслабленного, спящего и неодетого Занзаса – это уже мило. Чертовски мило. Главное – успеть унести ноги, пока тот не проснулся. Ну или как Сквало – просто промолчать по этому поводу. Хотя он бы так мог выразиться…
Он, конечно, мог еще и припомнить странные фетиши Занзаса – от любви к наматыванию серебристых волос на пальцы, несмотря на то что те так и намеревались дать руке соскользнуть с них, до любви к слову «мусор», которым он именовал всякий предмет в двух метрах от него. Всё, что подпускалось ближе – уже не мусор. Это уже…впрочем, как это называет босс Варии, Сквало не знал и спрашивать не рискнул бы.
По поводу волос он тоже не возмущался – как уж тут возмутишься, когда в плечи вцепились руки Занзаса. Когда его тело прижималось к телу Сквало, когда тот со всей своей страстью (или злостью?) вдалбливался в него, что тот мог возразить? Хриплый стон, почти рычание – это не возражение. Да и выгнувшееся в порыве стать ближе тело Супербии - тоже.
Вот он и молчал. Хотя временами хотелось ни с того ни с сего выкрикнуть свое фирменное восклицание – и похрен, к чему оно было.
Остальная Вария не удивлялась. Это же Вария, о чем вы. Только Бельфегор хихикал, и иногда у Сквало появлялось стойкое желание направить на него свой катар.
Расслабленные рассуждения Супербии прервал проснувшийся Занзас. Начиналось чертовски милое утро…
№2, Бьякуран/Шоичи, PG-13
читать дальшеБьякуран привык улыбаться. У него была отработанная теплая улыбка и такой же отработанный теплый голос. Он любил разговаривать мягко, и подчиненным было приятно его слушать. Босса Мильфиоре любили. Он даже на смерть посылал так, что хотелось с улыбкой отдать честь и отправиться прямо к ней в руки.
Хотя кого-то он раздражал. Раздражали его улыбки и притворство, вернее то, что и не отличишь, где притворство, а где нет. Бьякуран являлся прекрасным актером, и главам некоторых семей под его началом оставалось только скрипеть зубами, гадая, где игра, а где нет.
Шоичи никогда не задумывался об этом. Он не пытался просчитывать Бьякурана и не восхищался слепо – он просто был рядом. Даже когда их разделяло полмира – был рядом. И дело даже не в регулярном сообщении через голограммы или же компьютер - просто Ирие как будто являлся частичкой своего босса. Неотделимой частичкой, без которой Бьякурана представить было сложно – особенно при том, как тот любил поминать «Шо-чана».
И Ирие зачастую недоумевал, почему на него направлено столько враждебных взглядов. Взглядов, пытающихся просчитать его и понять, почему же тот столь близок с боссом. Возможно, причина в…
Да, несомненно. Это тоже было. Пусть даже Шоичи был сильнее предан своему делу, но на мягкие, сладкие от постоянно потребляемых зефиринок поцелуи Бьякурана он отвечал всегда с отдачей. И даже не удивлялся, целуя светлую кожу, что у той тоже сладкий привкус. Обманчиво, но сладкий.
Он привык к тому, что Бьякуран любит играть. И привык к тому, что босс вел себя с ним, как если бы он был котенком – причем гладить тоже любил. Шоичи, конечно, не мурлыкал, но подставлялся.
И потом снова уходил в свой кабинет, или уезжал на очередную миссию – и снова ловил на себе настороженные взгляды. Впрочем, плевал Шоичи на них. У него было свое дело и своя преданность, а больше ничего и не хотелось.
И что важнее - у него было доверие.
URL записиДва небольших драбблика для Christoph D.L..
№1, Занзас/Сквало, PG-13 таймлайн до конфликта колец.
читать дальшеПросыпаться вот так – это мило. Сквало сам не знал, почему ему для сравнения в голову приходило именно это слово, однако приходило же. Один только вид расслабленного, спящего и неодетого Занзаса – это уже мило. Чертовски мило. Главное – успеть унести ноги, пока тот не проснулся. Ну или как Сквало – просто промолчать по этому поводу. Хотя он бы так мог выразиться…
Он, конечно, мог еще и припомнить странные фетиши Занзаса – от любви к наматыванию серебристых волос на пальцы, несмотря на то что те так и намеревались дать руке соскользнуть с них, до любви к слову «мусор», которым он именовал всякий предмет в двух метрах от него. Всё, что подпускалось ближе – уже не мусор. Это уже…впрочем, как это называет босс Варии, Сквало не знал и спрашивать не рискнул бы.
По поводу волос он тоже не возмущался – как уж тут возмутишься, когда в плечи вцепились руки Занзаса. Когда его тело прижималось к телу Сквало, когда тот со всей своей страстью (или злостью?) вдалбливался в него, что тот мог возразить? Хриплый стон, почти рычание – это не возражение. Да и выгнувшееся в порыве стать ближе тело Супербии - тоже.
Вот он и молчал. Хотя временами хотелось ни с того ни с сего выкрикнуть свое фирменное восклицание – и похрен, к чему оно было.
Остальная Вария не удивлялась. Это же Вария, о чем вы. Только Бельфегор хихикал, и иногда у Сквало появлялось стойкое желание направить на него свой катар.
Расслабленные рассуждения Супербии прервал проснувшийся Занзас. Начиналось чертовски милое утро…
№2, Бьякуран/Шоичи, PG-13
читать дальшеБьякуран привык улыбаться. У него была отработанная теплая улыбка и такой же отработанный теплый голос. Он любил разговаривать мягко, и подчиненным было приятно его слушать. Босса Мильфиоре любили. Он даже на смерть посылал так, что хотелось с улыбкой отдать честь и отправиться прямо к ней в руки.
Хотя кого-то он раздражал. Раздражали его улыбки и притворство, вернее то, что и не отличишь, где притворство, а где нет. Бьякуран являлся прекрасным актером, и главам некоторых семей под его началом оставалось только скрипеть зубами, гадая, где игра, а где нет.
Шоичи никогда не задумывался об этом. Он не пытался просчитывать Бьякурана и не восхищался слепо – он просто был рядом. Даже когда их разделяло полмира – был рядом. И дело даже не в регулярном сообщении через голограммы или же компьютер - просто Ирие как будто являлся частичкой своего босса. Неотделимой частичкой, без которой Бьякурана представить было сложно – особенно при том, как тот любил поминать «Шо-чана».
И Ирие зачастую недоумевал, почему на него направлено столько враждебных взглядов. Взглядов, пытающихся просчитать его и понять, почему же тот столь близок с боссом. Возможно, причина в…
Да, несомненно. Это тоже было. Пусть даже Шоичи был сильнее предан своему делу, но на мягкие, сладкие от постоянно потребляемых зефиринок поцелуи Бьякурана он отвечал всегда с отдачей. И даже не удивлялся, целуя светлую кожу, что у той тоже сладкий привкус. Обманчиво, но сладкий.
Он привык к тому, что Бьякуран любит играть. И привык к тому, что босс вел себя с ним, как если бы он был котенком – причем гладить тоже любил. Шоичи, конечно, не мурлыкал, но подставлялся.
И потом снова уходил в свой кабинет, или уезжал на очередную миссию – и снова ловил на себе настороженные взгляды. Впрочем, плевал Шоичи на них. У него было свое дело и своя преданность, а больше ничего и не хотелось.
И что важнее - у него было доверие.