Я нежно и всей душой люблю своих внезапно объявляющихся заказчиков, которые хотят мне дать многоденег. Правда люблю. И всегда рад с ними потрепаться. Но почему у они появляются всегда, когда я лежу в позе эмбриона и меня дергает даже от мысли, что я живу в мире, окруженном людьми, в городе из людей и за моеим окном ходят люди, и люди-люди-люди. Тот случай когда не ответить невозможно, потому что денег потеряешь, но блин.
Вот каждый раз так.
К клинической депрессии я, к слову, почти привык. Не считая того, что я сплю слишком много и иногда физически не могу ничего делать, даже читать. В остальном, ничего нового. Ахаха, да, у меня есть таблетки.

---

От перепадов температуры в 15-20 градусов туда-обратно в течение трех суток голова разваливается на части, а в шею будто внезапно попало копье. Таблетки помогают с трудом. Я очень рад, что сейчас не очень жарко, но от вот такого просто выть готов.
Досмотрел первый сезон Секретных материалов. Восстанавливаю тихо пробелы детства и юности, и очень жаль, что я не посмотрел это раньше. Вкусно, очень вкусно, пусть часто приходится довольствоваться фантазией режиссера, а не графикой, но в вся соль сериала, видимо. Очень не люблю тему инопланетян и космоса как такового, но здесь даже не очень отталкивает. Потому что дело в заговоре правительства, а не а инопланетянах, вестимо. Понятия не имею, насколько меня хватит, но пока идет бодричком. После меня ждет Твин Пикс.
В коллективной игре в ДАИ внезапно нас собралось уже четверо, так что можем время от времени бегать своей патичкой. Не знаю, кто такое Игорь из Сибири и как он к нам вообще попал, но вытягивает иногда всю патичку (и надеюсь, он не сильно удивится, когда узнает, что я баба, но пишу как здесь и рассказываю про транзистеры Тругендер в онлайне меня всегда настораживал). Нужно посмотреть билды персонажей на форумах каких-нибудь, потому что ломать голову после очередного сброса персонажа мне не очень хочется. Очень интересно, кстати, было обнаружить всех моих открытых агентов в Скайхолде. Кроме Изабеллы, что очень жаль, конечно же. Очень переживаю оттого, что собросил элементалиста и всей душой ненавижу колдовские ужасы, которые забивают мою потрошительницу довольно легко из-за своей гребной телепортации. Так что жду и молюсь, когда этот ивент закончится. Исчезнут мертвяки, колдовские ужасы и вечный Самсон, которого я и как персонажа не перевариваю, а после популяризации пейринга с Калленом особенно, а тут вообще УБИВАТ, только убивать его не всегда получается. Скучаю по Кальпернии и венатори.
Который раз замечаю, что дракон на ферелденской карте плюется только в меня. Я имею ввиду разные патички, разные уровни сложности и разные драконы, но он мог плюнуть подряд раз пять, и все прицельно в меня, не задев никого больше. В этот момент очень хочется выбросить монитор в окно. Я, видимо, приманиваю драконов даже в Скрытности и с аурой успокаивающей у мажков.
ПС: снизил настройки в половину на ноуте, чтоб мультиплеер не тормозил, хожу вздывах, потому что что за срань и ужасная графика но между графикой и возможностью лежать в кровати и играть я выбираю кровать.
ПС2: набрал себе кучку фанфиков для перевода. Давно ничего не переводил не по работе. Ех. Правда, порнота одно.

---

Некоторое время назад освоил-таки коллективную игру в ДАИ. Что я могу сказать... это лучший антистресс для крайне нервного в последнее время меня. Беги, убивай, снова беги.
Единственно, игра слишком уж била по нервам сначала антисоциальному мне, потому что бегать вместе с незнакомыми людьми было для меня тем еще испытанием. Потому что... они же... незнакомые люди, и не важно, что там не видимого чатика, где они могут шутить про мою мамку. Первое время нервяк я ловил тот еще. Сейчас, вроде, привык, но теперь мне стыдно, когда я лажаю или котик решает поохотится за моей рукой, дергающей мышкой. А такое время от времени случается.
Что до персонажей, так мне всегда больше всего нравились лучники, и потому я им и бегаю. Сейчас открыл Охотника, тот тоже довольно вкусный. Танка-храмовника и легионера я пока не распробовал, потрошительница с ее восстановлением здоровья хороша, только я не успеваю добегать до врагов до того, как их всех убивают Стихийным магом и Лучником пока выношу больше всего и получаю наибольшее удовольствие от процесса. А к танкам надо привыкнуть, пусть я и коплю материалы на аввара, а то он слишком дорогой пока. Изабеллой не бегал сам, зато пару раз выпадали команды из трех Изабелл, и я подумывал, что попал то ли в бордель, то ли в тень с демоном желания.
Ферелденская карта из Драконоборца - это ЕБАТЬВАШУМАТЬ, потому что сначала я как-то помирал от каждого плевка, и почти сломал пальцы, чтоб вытянуть пати, когда доходишь до установки флага инквизиции. Дракон же мне нравится тем, что с него падает очень много вкусного, да и я вообще люблю бить драконов. Помнится, каждый из моих Инквизиторов устраивал загул по драконам, выносил их всех подряд, грустил, а я шел играть в Скайрим

Если что, мой свежий ник в Ориджине luirenr, где меня можно добавить, чтоб побегать вместе. :3

@темы: dragon age

---

Учитывая мой круг общения в этом году, мне пора делать превики от острого ролевизма, чтобы не бегать по лесам в шторке так много и часто, как мне предлагают. Потому что где-нибудь посреди леса я помру, я нежный, я к такому не готов Энивей, съездил в Самару, порвал два баяна. Было весело, если бы мне орали друг на друга каждый день по вечером и все пили бы не так часто. Я ничего не имею против алкоголя даже при полной моей неспособности его воспринимать в себе, но иногда все-таки можно и чаю попить. Но, собственно, это не мое дело, потому я думаю о высоком и читаю книжку.
Фотографировали Андрасте и Создателя. Впервые в жизни я схватил не тот парик и обнаружил это на фотосете. Если на фотографих будет полная нерасчесаная жепь размером с Канаду, то я даже не знаю, что буду делать. Переснимать эту хрень, видимо. Точнее, как сказать, что фотографировали мы Андрасте и Создателя... Я вообще планировал сделать три фотографии Андрасте так, как мне давно свербило, и все, но Дар сказал "а давай я соберу Создателя из того, что лежит в моем шкафу!". И собрал же. Часа за два. Так что фотографии с Создателем получились даже лучше того, что я планировал. По крайней мере в виде исходников на маленьком экране фотоаппарата. Будем с Даром красивыми котиками, эпичных "...и создал Создатель айфон, и было это хорошо" я жду больше всего.

Что-то вроде того.
И... тадам, эпичное видео, ради которого я и писал этот пост. О нем я узнал спустя два дня после фотосета, и посмотрели его все, кроме меня самого. А зачем? Дымовая шашка дымит, я в белой тряпке красивый, оператор уровень: Дар и ДА Я ЩАС ПИННУ ЕЕ ДЫМИ СССУКА (с) Слишком эпично. И немного жаль, что как только я срабатываюсь с фотографом, то он уезжает в другой город. Надеюсь, будет время от времени возвращаться, потому что спустя несколько лет нашего знакомства и встречи на фестиках меня таки научились фоткать.
Дым, кстати, правда сука, как и орал Создатель. Потому что до того как мы зажгли шашку, и после того, как она перестала дымить, ветра не было вообще. Но стоило начать снимать то, что мне было нужно, так поднялся он резко и сильно, и бегали мы по кустам и корням за дымом. Хоть вентилятор бери в следующий раз Работать с дымом мне понравилось чуть больше, чем полностью. Нужно будет взять его еще как-нибудь в оптовых количествах.

@темы: dragon age, Photographs, my cosplay

---

серостражная птичка

АПД.
Туториал, как я и обещал.
Нам понадобится:
1. Фом (фоамиран, фом ева) 1мм из магазина для рукоделия.
2. Зубочистки.
3. Ножницы, клей.
4. Такая-то матерь.

Лепила из того, что было. Лучше было б взять фом двойку и просто начертить выступы, но мы не ищем легких путей.

Печатаем, рисуем, делаем шаблон. Вырезаем.
У меня слишком кривые руки для лепки и нет ПВХ, потому я взяла фом, раз уж его тонны по дому валяются.


Берем фоамиран 1мм и обводим как обычно зубочисткой или там ручкой непишущей. Это тот самый фом, который в любом магазине для рукоделия продается и из которого я делаю цветы. Берите тот, что подешеле, он плотнее.


аккуратно вырезаем основу


Далее я поделила рисунок на составные части и вырезала их по кускам.
Проделываем тоже самое с верхней частью птички и приклеиваем. В данном случае на момент. Тут видно, что я схалтурила на птичьих мордах, хаха.


сохнет


маленькие детали я вырезала не все, потому что у меня слишком толстые и кривые руки для этого. Здесь схалтурить можно было, на второй птичку на плече так не выйдет Ну как на птичке... это вообще грифон. Так же клеим как момент.


приляпываем это все на нагрудник, красим. Все, вы восхитительны. С грифоном на плече так же, только ляпять нужно не на нагрудник и покрасить перед этим.

Пока вот так.

Как сделать птичку с миллионом мелких деталей в три слоя из фома-единички потому, что другого нет - это я потом расскажу. С фотографиями. Это примерно "мне настолько лень работать, что я сделаю себе серостражную птичку". Не хочу думать, что мне такую же на плечо надо и там уже не смухлюешь как здесь.
И да, теперь я не боюсь ада. Я уже три недели как там. Или в жопе дьявола, я не знаю. Переехал жить в душ.

запись создана: 29.06.2015 в 08:52

@темы: dragon age, Photographs, my cosplay

---

фандомный флешмоб

Favorite Character(s): Зевран, Анора, Андерс, Аришок(оба), Расаан, Каллен, Мерик. Варрика не указываю, потому что его невозможно не любить. Энивей, у меня очень много персонажей, к которым я отношусь положительно, и еще больше, к которым я отношусь скептически, но они мне очень интересны. Тут самая яркая выжимка, так сказать.
Favorite Pairing(s): Страж/Зевран, Хоук(любого пола)/Андерс, Бык/Дориан, Фенрис/Изабелла(не уверен, что Фенрис сверху), Малькольм/Леандра, Варрик/Мозг читателя, Алистер/Анора(Кусланд/Анора меня тоже устраивает)), Логейн/Рован, Мередит/Орсино. Ну и Каллен/девочкоИнквизитор, разумеется.
Favorite Platonic Relationship(s) Логейн&Мерик, Хоук и Варрик, Инквизитор и Дориан (тут отношения платонические потому, что кем бы не был инквизитор, задница Дориана принадлежит быку), Мередит/Орсино (указываю дважды, потому что понятия не имею, трахаются они или нет), Жозефина и Лелиана.
Favorite Quote: Мнения как яйца — сколько не имей, а получать по ним больно. ------ Магия — инструмент, такой же, как лук или меч. Вы бы отрезали ребёнку руки, чтобы он, разозлившись, не схватился за меч?
Who I Relate To Most: ы... Наверное, Каллен? Инквизитор? Я не знаю.
Who I Don’t Really Understand: Солас, эрл Эамон, Селина
Who I Would Get Along With: можно было бы пойти по бабам с Изабеллой? Не знаю. Я несоциальный, я с требушетом только бы мог поладить
Who I Wouldn’t Get Along With: с Вивьен, потому что я бы включил агрессора с болевой БЭ и рассказал бы все, что я думаю о снобизме и морали, а еще сломал бы стол. С Блекволлом, потому что у меня аллергия на лошадей и я буду чихать. С Сэрой было бы нормально, но не больше пары часов в неделю, потому что гиперактивность - это не мое. Ну и почти со всеми орлесианцами, потому что меня бесит французский орлесианский акцент. И Мэрриэль слишком напоминает мне одну бывшую, от которой я два года бегал из-за того, что она молчала и смотрела, и не уходила, и от неловкой паузы у меня начинал дергаться глаз, и я сваливал в туман так быстро, как только мог, а она все равно шла за мной и говорила, что ей норм. Ну да, и с Морриган мне было бы очень сложно, потому что я бы все высказал про ее говностость и снова сломал бы шкаф. Я нервный и несоциальный, говорю же.
Least Favorite Character(s): мать Петрис, эрл Хоу, эрл Эамон, мать Жизель, Себастьян Ваэль(мне нравилось таскать его с собой в ДА2, потому что над ним все так смешно стебались, а он не въезжал), Мегрен, Карвер. Это из тех, кого я не мог убить по сюжету, ну, за исключением Хоу. В остальном я отвел душу и почти успокоился. Катриэль еще, да.
Least Favorite Pairing(s) Мэрик/Фиона? Я не знаю, чего у короля за привычка западать на эльфиек и трахаться на Глубинных тропах по сабжу, то Алистер/ф!Кусланд, потому что... мне вообще стоит объяснять? Хоук/Мерриэль, потому что это как трахать котят.
Song/lyrics I associate with one of these: я пропущу вопрос

@темы: флешмоб имеет мир, dragon age

---

без лишних слов и за годы борьбы)

---

Полгода пытаться найти подходящую обработку? Умею-практикую. Потому что с самого января время от времени открывал папку с исходниками, смотрел на них, чесал репу и закрывал. Потому что не нравилось ровным счетом ничего. А тут вроде как-то... так.
На самом деле моя милашка Эрин - это крайне внезапный косплей и персонаж, который внезапно получил три фотосета и два с половиной костюма.
Я тут ничерта не эльф, но баба знатная.
Фото - Kaiske, обработка - я.

+3

@темы: Photographs, my cosplay

---

Это было 4 утра, бессонница, жара и стресс. Хотелось поиграть в модернового Хоука, а получился Хоук блядливый. Тут стоит, конечно, вспмонить, что как-то моя Хоук трахнула за одно прохождение всех спутников возможных, кроме Мерриэль и почти всех шлюх. И как-то... рвется оно, рвется. Но я правда сделал еще много суровых фотографий.

+еще немного сисек

На улице за сорок, мне не стыдно, я хочу ходить так по улице.

@темы: Photographs

---

То чувство, когда Жозефина похожа на Хоука больше, чем я. Сегодня я пошел делать себе чай, а узнал, что на художественную растрепанность времени уходит больше, чем на принцессочью прическу. Ну, нормально. Зато он залит лаком как годный шлем.

@темы: Photographs, dragonage, my cosplay

---

Хотелось было ввязаться в какой-нибудь челлендж, но мне так лень искать что-либо, потому выложу-ка я несколько фактов из своего хэканона. Я вообще записывал это по ходу чтения всякого и игры, но лучше поздно, чем никогда.

— Меня ужасно сквикают авторские имена ГГ в фанфиках. Я имею ввиду, что понимаю авторов, желающих создать собственного персонажа с оригинальным именем, но все равно разномастные томные магички Дазрапермы Травелиан или Лавеллан заставляют меня веселиться и недоумевать. Интереснее только, когда на тумбе автор проставляет в тэгах или говорил о своем персонаже без упоминания фамилии, и я такой ломаю голову, кто такая Розалин или кто там, и то ли я пропустил этого персонажа, то ли кто это вообще. Особенно когда по контексту не очень понятно.
— Я поддерживаю позицию магов, но храмовники - это необходимое зло, потому что на каждое действие должно быть противодействие.
— Я поддерживаю позицию магов, но Круги - тоже необходимое зло. Только и храмовники, и круги требуют реформации. Я имею ввиду, что многие маги борятся, конечно, за свободу, но если открыть перед ними двери и сказать "или, гуляй отсюда", то они не уйдут. Не потому, что им нравится находиться под надзором, а потому, что далеко не у всех до Круга была хорошая жизнь. Здесь же магов кормят, дают им кров, постель и возможность заниматься магией, учиться, и вообще делать то, что им хочется. Круги нужны, храмовники нужны, но только в разрезе университетов и своеобразной полиции. А вот абсолютной властью далеко не каждый человек может распоряжаться, потому все дерьмо и происходит.
— До сих пор не знаю, положительно или отрицательно я отношусь к Стражам. Они, конечно, могут справиться с Мором, но разрозненность, косорукая централизованная власть и разобщенность делают их легкой добычей в руках психопатов и прочих странных личностей. События в Пике Соладата и с Корифее это доказали.
— Терпеть не могу Орлей, фальшивые улыбки, Большую Игру и маски. Хотя не отрицаю, что в Большой игре я был бы, мать вашу, просто профи, но это не значит, что она мне по душе. Честная битва гораздо интереснее.
— А вот Тевинтер не так плох, как нам хотят его показать. И я очень рад, что в ДАИ появился Дориан, который предстает довольно адекватным малыми, да еще и рассказывает о довольно неплохих вещах. Тевтнтер спасет реформация, а Орелей уже ничто не спасет.
— Иногда я слишком сильно симпатизирую строю Кун, что пугаю сам себя. После прочтения комиксов про то, как Алитсер, Варрик и Изабелла попали на Сегерон, я стал задумываться об этом еще больше. Мой Хоук всегда очень много говорил с Аришоком, Страж - со Сэном, а Инквизитор - с Быком потому, что эта жизнь кажется вполне хорошей. Делай то, что любишь, то, что умеешь и живи себе замечательно. А современном мире я не могу делать то, что люблю и что умею, и платить при этом по счетам, и уже тем более надо мной не стоят тамассран, которые скажут мне, что именно мне стоит делать еще в самом детстве. В том же Ферелдене вот тоже самое, и не каждый художник может рисовать, когда нужно пахать поле.
— Мне искренне жаль Аришока в ДА2. Потому что он сорвался, он не выдержал абсолютно чуждого ему, отрватитеного мира и потому послал своих бойцов захватывать город. Он решил самоубиться об Киркволл и погибнуть как подобает воину, потому что иного пути у него уже не было. И это довольно-таки трагично. Мне было очень жаль убивать его, но я понимал, что иначе нельзя. Просто нельзя.
— В пиздеце после Остагара очень удобно винить Логена, но у меня другой вопрос: где, собственно, был Вейсхаупт? Я имею ввиду, что Стражи имеют право входить в любую страну, и можно было прийти на помощь как угодно, и не обязательно во главе армии на коне. Логейн бы ничего не сделал, он (а точнее Хоу) предпринял одну вялую попытку выпилить оставшихся ферелденских стражей, и больше ничего. Потому еще раз... Мор длился два года, и где был Первый Страж, что Архидемона пришлось вырубать двум с половиной землекопам. Сомневаюсь, что письма не ходят и не растет кокос. Ферелдену очень повезло, что оно кончилось так быстро и такими потерями, правда. Очень повезло.

@темы: dragon age, одна феечка искала смысл, а нашла 100 рублей, вы тоже спите с умным видом?

---

-...хочется то ли убить кого-нибудь, то ли просто сесть на задницу и порыдать от безысходности, так ничем не поможешь делу, только хуже станет, - сказал я знакомой.
- Тебя бросил что ли кто-то? - с полными грусти глазами просила знакомая. - Но есть же выходы, и...
- Кто бросил? На улице 42, у меня мозги расплавились и я не могу дышать, - сказал я.

Серьезно, я не понимаю, почему все думают, что проблемы человечества основаны только на ебле, межличностых отношениях и кто кого замуж послал. +42 с высокой влажностью и без кондиционера кажутся мне гораздо более серьезной проблемой.
Проблема в том, что даже если б у меня и были деньги на кондиционер, то на мой угловой первый этаж его никак не повесишь. Только снизу на балконе на уровне коленок. Только тут включается фактор "любимая россиюшка", и мне этот выход кондиционера разобьют, насуют туда палок и камней даже если я к окружающей его решетке ток подключу. Ну правда, надо ж разъебать чужую личную собственность, как же мимо пройти. Оттого мне хочется убивать еще сильнее.

@темы: Я в душу вам?! о я же не доплюну!, одна феечка искала смысл, а нашла 100 рублей, Мужик крут,мужик всегда прав, мужик не сдаётся

---

Это вторая часть драбблов, предыдущие не влезают.
Вторая часть и обновляющееся продолжение здесь

Шестнадцать
ficbook.net/readfic/2800127

Автор: luiren
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Каллен/ж!Травелиан
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Джен, Романтика, Юмор, Психология


Отсутствующий поцелуй
- Я никогда тебя не любил.
Слова успевают слететь с языка до того, как он осознает, что сказал. После чего мгновенно себя одергивает. Нет смысла скрывать то, что он чувствует (а точнее не чувствует), когда отношения сошли на нет давным-давно. Эвелин только безразлично пожимает плечами, разворачивается на каблуках и молча покидает его кабинет. Быть может, навсегда. Каллен знал, что на днях миледи Инквизитор отбывает в Орлей на встречу с новым Императором Гаспаром. И практически с ужасом осознает, что картина грандиозной свадьбы орлесианского правителя и теперь уже бывшей любовницы не вызывает в душе никаких эмоций.
Пустота.
Несмотря на то, что всю свою жизнь Каллен жил по уставу, не нарушал правил без особой необходимости и не позволял себе субъективного мнения относительно работы, его душа всегда была наполнена переживаниями. Это могла быть вера, это могла быть злость или сомнения в правильности собственных поступков. Он мог влюбляться в недоступных его желаниям подопечных, мог горевать по утраченному, и потому пустота пугала его так сильно, что хотелось броситься в бой на орду порождений тьмы в одной рубахе, лишь бы почувствовать хоть что-нибудь. В последний раз он чувствовал что-то подобное в Киркволле. Смотрел на ужасающую статую красного лириума, бывшую некогда его командором, смотрел на горы убитых подопечных, сослуживцев, мирных граждан и понимал, что не чувствует ничего. Абсолютная пустота. И потому, когда по прошествии нескольких недель в городе появились Искатели, он только безразлично плечами пожал на вопрос о том, почему принимавшие участие в бойне наследница Амеллов и капитан городской стражи скрылись в неизвестном направлении. Ему было все равно. И только позднее его жизнь наполнилась новым смыслом, а до того он каждый день начинал с поиска причины вставать и не пригнуть при этом в море во всей броне.
Чувства отказали.
И не было ничего, ни любимой некогда женщины, ни чувства долга, ни цели. Война окончена, собирай вещи и делай что тебе вздумается, мир спасен! Можно было вернуться и возделывать пшеницу как много поколений предков до него. Можно было оставаться, а можно было... Нельзя. Сделать выбор без цели, без эмоциональной подпитки, без амбиций и стремлений нельзя.
- Почти как усмиренный, да? - говорил кто-то из проходивших мимо магов, тех, что поселились в Скайхолде и не думали его покидать. Конечно, поменять Круг с храмовниками на такую же башню с теми же самыми храмовниками - это большое достижение, революция и справедливость.
Каллен покачал головой и... подскочил в собственной постели, обнаженный, с подрагивающими то ли от холода, то ли от не сошедшего ощущения сна руками. Заворочавшаяся рядом Эвелин приоткрыла один глаз и привычно сжала его руку в своей.
- Кошмары? - хрипло и сонно спросила, потягиваясь. - Опять ты подсел на красный лириум и штурмуешь Скайхолд во главе армии?
- Если бы.
- Ожившая Мередит призывает тебя в ответу на глазах толпы усмиренных магов?
- Хуже.
Если бы это был первый раз, когда Каллена одолевали плохие сны, Эвелин бы испугалась. Или по крайней мере растерялась. А сейчас она знала, что отчего-то Каллену всегда становилось легче, если он говорил вслух о том, что видел. Будто бы если повторить, то можно убедиться в невозможности еще минуту назад казавшихся ужасов.
- Война кончилась, мы победили, все хорошо. Все счастливы, - Каллен провел рукой по бедру Эвелин и прижал ее ближе.
- Вот так кошмар.
- Только я получил все и тем самым потерял все.
- Слишком путанные речи ранним утром, Каллен.
- Просто я ничего не чувствовал. Вообще. В смысле тот я-во-сне не чувствовал, а я-настоящий хотел кричать от осознания пресыщенности, стабильности и безразличия. Ты собралась замуж за Гаспара, а мне было все равно.
- Ужасно. Правда, мне Селина всегда больше нравилась. Красивая такая.
Эвелин хмыкнула. Ей ничего не оставалось, кроме как отпускать глупые шутки и демонстрировать собственную уверенность в их прошлом, настоящем и будущем. Иначе все это и правда может закончиться не самым лучшим образом. Она почувствовала, как Каллен уткнулся в ее макушку и расслабился, а значит можно было попытаться заснуть снова. И надеяться, что демоны Тени не доберутся до самых глубин его подсознания. Лучше уж кровавые ужасы.
- Нужно будет купить новую кровать. Эта узкая.
Каллен довольно хмыкнул, Эвелин облегченно выдохнула.
До следующего раза.

Вне счета. АУ, альтернативная концовка.

Возвращение было не слишком эпичным и не слишком тихим. Идеальным. Эвелин никогда не представляла себе, как именно она будет возвращаться с последнего боя. Еле живой, порванной в клочья, мертвой или со знаменем в руках? Нельзя об этом думать, нельзя заранее праздновать победу. Все эти предрассудки были бы в пору деревенской клуше, но в битве с дважды погибшим и воскресшем магистром Эвелин не могла отказывать себе в следовании некоторым приметам. А оказавшись в руках любимого мужчины, среди ликующей толпы сторонников, веривших в нее до самого конца, она и вовсе позабыла о том, что еще несколько суток назад молилась что есть силы о том... Неважно уже о чем.
- Давай сбежим? - Эвелин вздрогнула, когда большая теплая знакомая рука легка ей на талию, а ухо обдало горячим дыханием. И впервые за последние годы она хихикнула как девчонка, было тому виной виски, которое ей подливали все гости и подчиненные, или же обретенная свобода. Но выпутаться их когтей вцепившихся в нее орлесианцев было проще некуда, когда по животу настойчиво скользит, ладонь, а захмелевший отдохнувший Каллен в кои-то веке улыбается и не собирается никуда уходить. И за спиной стоит, будто всем своим видом демонстрирует то, что Вестница Андрасте отправится сегодня спать не одна. Новая черта, неизведанная, но Эвелин была в восторге.
А оттого, что ее подхватили под бедра и стали целовать, стоило только закрыться двери в большой зал, она была в восторге не меньшем.
- Подожди немного, нас же услышат, - она тихо посмеивалась, но послушно обхватила ногами его бедра и только пальцами светлые кудри перебирала, когда он покрывал жадными поцелуями шею. - Давай хотя бы до спальни дойдем.
- Позже. Слишком сильно боялся тебя потерять, - рыкнул Каллен и непривычно, возбуждающе жестким поцелуем впился в ее губы.
Эвелин не нашла в себе сил сопротивляться.
А что именно разбудило ее перед самым рассветом, она не понимала, да и задумываться не стала. Хмель еще не выветрился из головы, а быть может это была эйфория победы. Не имело значения. Эвелин неловко вывернулась из хватки обнимавшего ее во сне мужчины, встала, потянулась и накинула все-таки длинную ночную рубашку, до которой вчера ей совсем не было дела. И чуть было не вскрикнула.
- Солас! Я уже подумала, что ты не вернешься!
Эвелин бегом преодолела расстояние от крови до балкона, шлепая босыми ногами, но преисполненная таким счастьем, что готова была даже обнять угрюмого эльфа, почему-то ставшего ей другом.
- Я никуда не уходил. Просто мне сложно находиться здесь.
Он сидел на каменных перилах балкона и внимательно наблюдал за подлетевшей к нему женщиной. Что-то в его облике было новым, непривычным, остро ощущалось то, что раньше было скрыто под слоями плотной кожуры. Будто бы сейчас Эвелин могла смотреть на старого друга без призмы, без искажающего реальность стекла и преград.
- В Скайхолде тебе рады. И мне очень жаль, что так получилось со сферой. О, стоит говорить потише, а то Каллен проснется.
Она обернулась, а ее мужчина лежал в той же позе, в которой она его оставила.
- Не проснется, пока я здесь. Это Тень, а ты мертва, - Солас смотрел вдаль, на раскинувшиеся просторы, на снега и горные пики, озаренные надвигающемся светом нового дня.
- Но как же...
- Чтобы убить Корифея, нужно было разрушить сферу. И сила, способная разрушить сферу, выжгла тебя изнутри. Этот мир... - он неопределенно повел рукой и посмотрел на Эвелин долгим взглядом - этот мир создало твое подсознание, идеальный. Будто ничего не случилось. Будто ты продолжаешь делать то, что хочешь. Удивительно, обычно люди любят застревать в фантазиях о богатстве и безделье.
- Я понятия не имею, зачем ты это несешь, Солас.
- Ты знаешь, что ты мертва.
Солас встал, и только тогда Эвелин поняла, какие разительные изменения приобрел старый друг: длинные заплетенные в дреды волосы, странная одежда, а взгляд будто и вовсе принадлежит кому-то другому. Кому-то опасному, слишком опасному, что хотелось немедленно скрыться. И как она не заметила раньше?
- Сменил прическу? - она всегда пыталась шутить. Оперлась о перила балкона и сложила руки на груди. Так, будто бы незаметно, что пальцы отчаянно дрожат. Да и не дрожат они вовсе, что за чушь. - Солас... А Каллен...
- Это все, что тебя волнует, да? - он совсем невесело усмехнулся. - Безутешен. Как и все. Но ты дала им надежду на новый мир. И не сажу, что тот мир лучше того, в котором ты сейчас. Здесь ты будешь счастлива. Насколько это вообще возможно.
Он замолчал. И хотел было уйти, если бы не девичья рука, впившаяся в его запястье мертвой хваткой.
- Зачем ты мне это говоришь? Зачем ты пришел? - Эвелин была уверена, что со злостью высказала все в лицо старому другу, но совсем не заметила, как он оказался с другой стороны от нее, будто бы все время там находился, и за руку его никто не успел схватить.
- Ты все забудешь, когда взойдет солнце. Я должен был сказать. Это в какой-то степени моя вина, - Солас повел плечами, будто хотел было сказать что-то еще, но промолчал. - Можешь оплакать их боль и свою потерю. Я... Мне нужно идти. Я слишком давно не был здесь.
- Я надеюсь, что ты еще навестишь меня, старый друг.
- Непременно.
Эвелин не видела, скорее почувствовала, что Солас растворился в предрассветной дымке, и время снова начало свой шаг.
И без сил осела на каменные плиты балкона, закрыв лицо подрагивающими ладонями.
Примечание к части

автор заранее извиняется, если кого-то задел этот кусок. Просто он долго думал, куда его выкладывать и стоило ли, но мысли о том, что мир, в котором оказалась Инквизитор после победы - просто иллюзия и ее личный рай, меня не отпускала.

Предрассветный поцелуй

- И вот знаешь что самое ужасное? Прихожу я, значит, в эту Морозную котло... катло... хрень, где аввары обосновались, и этот странный профессор пристает к моей милой Хардинг... - Эвелин печально поводила зонтиком из кружева с перьями, коими украшали бокалы на званых орлесианских вечерах по новой моде, в щербатой и века два как немытой кружке с гномьим виски. Не то, чтобы это было привычном сочетанием в Скайхолде, но леди хотела оставаться леди даже в тот момент, когда громогласно потребовала самого крепкого пойла, едва смысла с себя дорожную пыль. И зонтик, обязательно зонтик.
- Кто-то пристает к милой Хардинг? - Бык икнул, но с тем же видом явной заинтересованности смотрел на Эвелин.
- Да, называет ее "моя леди" как Блекволл. Который говорит "моя леди", а сам смотрит так, будто десять государей занять хочет и по глазам видно - не отдаст никогда, - Эвелин вздохнула и печально посмотрел на Быка. А потом отхлебнула пойла, придерживая пальцем зонтик, чтобы не заехать в свой благородный глаз. - Так прихожу я, и они мне "здравия желаю, Инквизитор", да еще так ехидненько, будто бы свечку держали. В лосинах бы заставила бегать вокруг казармы, где страж Логейн спит, да гимн Орлея распевать, так они же все так делают. Непорядок это.
- Солдат жалко, - согласно икнул Бык и положил огромную руку на плечо Эвелин, от чего она быть может быть и просела под весом, если бы не привыкла к таким проявлениям любви и понимания от старого друга. И бояться стоило не того, что он по доброте душевной твоей задницей проломит твой же стул, просто хлопнув по плечу. Страшным было то, что за этим последует долгий сеанс мозгодробительного психоанализа, или как там называется эта штука в обучении Бен-Хазрат, когда потом хочется собственные мозги вытащить палочкой, взболтать и выпить в третью рома и двумя третями ананасового сока. Эвелин печально подперла рукой щеку и не менее печально уставилась в единственный глаз старого и доброго друга.
- Если ты собираешься читать мне лекцию, ты можешь начинать.
- Да не лектор я, женщина, - Бык хмыкнул и хлопком по пробегавшей мимо попке милой официантки вежливо попросил еще порцию выпивки. - Да заметить, что у тебя с командором что-то не очень ладится, довольно легко.
- Расскажи мне об этом, о, гуру проницательности и жесткого секса!
- Ты нарываешься.
- Не правда. У меня плохое настроение, когда весь замок пытается заглянуть ко мне в постель.
- А стоило бы насторожиться. Командор гоняет солдат так, будто бы они железные и рычит больше обычного. А сколько он распотрошил учебных манекенов, пока ты решила съездить в Киркволл, а потом - искать останки почившего Инквизитора, так вообще ни счесть. Интендант страдает, я знаю, у меня же под дверью и рыдает. Говорит, работать с ним никто не хочет, солома кончилась.
- Преувеличивает и ленится, лишу зарплаты.
- Еще бы. Но когда мужчина пытается выражать все через убийство манекенов, то...
- Только ли мужчина?
- С искательницей "я-убью-тебя-соломенный-мужик" Кассандрой я что-нибудь придумаю, речь не об этом.
- Я берегу честь до брака, может быть, - Эвелин одним глотком осушила кружку и посмотрела на старого друга долгим, очень долгим взглядом. А потом рассмеялась. - Создатель, с тех пор как мы познакомились, я всегда боялась напиться до того, что буду обсуждать с тобой свою честь. Правда, я опасалась, что мне после этого придется искать свое исподнее под твоей кроватью.
Бык только усмехнулся в ответ.
Эвелин не очень любила лето. Жара заставляла его опасаться солнечных мест и стараться выискивать тень, тренировки выматывали гораздо больше, да и с началом лета к ее дню рождения начинали готовиться всем поместьем. Точнее, к приему, на котором малютка знала бы от силы собственных родителей, а множество пугающих людей заставляли бы ее говорить, читать стихи и улыбаться. А так хотелось сломать им руку, как вредному сыну плотника из деревушки близ поместья, и убежать в страхе. Но вот то, что летом начинало светать так рано, Эвелин нравилось. Она не была большой поклонницей яркого дневного света, но она обожала сидеть допоздна с книгой в мягком кресле и ждать того момента, когда можно было бы задуть свечу и просто наслаждаться рассветом. В ее комнате был отличный вид на горы, и потому на балконе с чашкой ароматного чая и иногда в компании теплого мужчины она любила смотреть, как гаснет последняя звезда, а снежные пики озаряются рассветным сиянием.
Кстати, о теплых мужчинах. Эвелин довольно прищурилась, прижавшись плечом к стене в собственных апартаментах. Каллена она обнаружила сидящим за ее же столом в окружении кипы бумаг, каких-то карт, книг и расчетов, а скомканные листы валялись по полу. Стоявший на столе подсвечник был полностью залит воском, который капал как на бумаги, так и на дорогое дерево стола и пол. Каллен, видимо, просто доставал новую свечу, когда ему не хватало света, и не думал обращать внимания на такие мелочи, как воск.
- Скажи честно, ты перебрался в мою комнату, потому что твои бумажки вытеснили тебя из кабинета? - Эвелин подошла к нему медленно и обняла со спины, уткнувшись губами в висок. Было так хорошо - Ты не пришел праздновать.
- Да, документы объявили мой кабинет Рапортной Вольной Маркой и отделились от государства. Кстати, документы из Орлея пытаются напасть на рапорты из Ферелдена, - Каллен положил перо и откинулся на спинку кресла, неловко потягиваясь. Про себя Эвелин отметила, что он, видимо, опять с утра до ночи сидел в этом кресле, работал. И ел только потому, что она распорядилась приносить командору завтрак, обед и ужин туда, где бы он ни был. Слуги были исполнительными, а Каллен совершенно не обращал внимания, поглощая все, что перед ним поставят в пылу трудовой деятельности. Эвелин всегда веселило, как удивлялся он, когда под вечер он находил пустую тарелку из-под завтрака, которую сам же и завалил бумагами. Это было слишком мило, и потому Эвелин хихикнула себе под нос, усаживаясь на его колени.
- Бык сказал, что ты гоняешь солдат и убиваешь манекены, - Эвелин мягко провела пальцами по его небритой щеке, губам и спустилась на шею, очерчивая ключицы. Ей нравилось, что в ее комнате командор мог позволить себе ходить только в рубашке, а не в полных доспехах.
- Я тренирую солдат и тренируюсь сам. Это моя работа, Инквизитор, - Каллен явно смеялся над ней, и Эвелин мстительно накрутила на палец короткую курчавую прядку и несильно потянула.
- Бык сказал, что ты гоняешь солдат и убиваешь манекены потому, что я с тобой не сплю.
- Оу...
Повисла неловкая пауза, которой Эвелин совсем не замечала, очень увлеченно, кажется, изучая ухо своего мужчины. А вот Каллен смущенно откашлялся и привычным движением потер шею, другой рукой пытаясь чуть отодвинуть от себя женщину, пытавшуюся вышеупомянутое ухо укусить.
- Я же сказал, что все в порядке. Я же все понимаю, и... - слишком неожиданным и страстным поцелуем Каллен был прерван. Эвелин оседлала его бедра и зарылась пальцами в короткие светлые кудри, и совсем не была против того, чтобы на ее зад легли ладони.
- Не умею намекать, - она честно пыталась говорить что-то между поцелуями чарующим тоном, коему ее пыталась научить матушка для флирта со знатными господами, но получалось с трудом. Больше хотелось стонать. И ругаться. Громко радостно ругаться.
- Подожди. Сколько ты выпила? - Каллен нахмурился. Было заметно, что ему самому было сложно отрываться от сладких-сладких губ, но не спросить он не мог.
- А, благородство. Если ты не забудешь о нем, то я еще лет десять буду сбегать в Бурую трясину от того, чтобы с тобой делить постель. И я выпила достаточно, чтобы преодолеть страх и недостаточно, чтобы под тобой отключиться.
Судя по страстному поцелую, Каллена этот ответ более чем устроил.

Благородство было именно той чертой, что так любила в своем мужчине Эвелин и ненавидела одновременно. Когда они впервые познакомились, Каллен показался ей сосредоточием всей чести, совести и порядочности размером с Ферелден, и не сказать, чтобы Эвелин была от этого в восторге. Слишком уж много она повидала вот таких вот красивых и идеальных мальчишек, выросших в не менее красивых и пытающихся жить идеально мужчин. Получалось у них паршиво, и эта видимая идеальность сводилась к жестким требованиям к странным, выбранным случайно догмам и ненавистью к всему противоречащему их маленькому совершенному миру. Эвелин была уверена, что где-то неподалеку живет запуганная церковная фанатка миссис Резерфорд и кучка таких ненавидящих всех и все идеальных детей. Но она ошибалась. И поняла это, когда в одном из путешествий по Внутренним землям Кассандра сказал ей: "Спроси у храмовника, который всю жизнь верил системе и дважды попадал в устроенную ей кровавую бойню, почему он здесь, а не среди бунтующих и перерезающих глотки друг другу орд". Они зачистили лагерь храмовников только что, и Эвелин счищала кровь одного из бунтующих с собственного доспеха.
- Ты не доверяешь мне, а я не доверяю тебе, - той же ночью по возвращении в Убежище Эвелин поймала Каллена, уставшего и голодного, явно отдавшего свой ужин кому-то из голодающих беженцев. - Может быть нам стоит поговорить об этом, раз уж мы будем сражаться вместе, пока эта штука на небе не исчезнет.
Каллен тогда только плечами пожал, но не отказался.
А вот неидеальный Каллен Эвелин понравился гораздо больше. Потому что он был живым. И даже когда она совершенно не могла понять, почему во время длительного перехода по Морозным горам он был бледен и вспыльчив, почему он ничего не ел, но его все равно тошнило. Они были рядом, и как бы он не скрывал свое состояние, невозможно было его просто игнорировать. В одну из таких ночей, плохих, полных кошмаров, Эвелин просто скользнула в его палатку и легла рядом, обнимая через одеяло и поглаживая по взмокшим волосам. Она не задавала вопросов просто потому, что понимала - ответов она не получит. И было это совсем не обидно, просто взвыть хотелось от бессилия.
Но все это было в прошлом. Сейчас же ее неидеальный Каллен водил языком по внутренней стороне ее бедра и явно издевался. Прикусывал иногда и только уворачивался, когда Эвелин пыталась схватить его за волосы. И потому она могла только лежать и наслаждаться его обнаженной задницей в свете рассветного зарева.
- За что ты меня мучаешь? - она пробормотала и откинулась на подушки. Было так хорошо просто лежать вместе, возиться и целоваться, но Эвелин ощутимо хотелось большего. И потому она с тихим негодующим стоном закинула ногу ему на плечо и потянула за светлые кудри, подталкивая.
- Разве благородная леди не должна обладать терпеливостью и покорностью в руках мужчины?
- Только в руках мужа.
- Можем пожениться хоть завтра. Очень хочу посмотреть на твою покорность и терпеливость. Ради интереса.
- Жозефина убьет нас обоих за такое несоблюдение церемониала.
- Леди посол бывает жестока.
- Ты правда хочешь говорить о Жозефине, а не...
Эвелин не смогла сдержать стон, когда в меж ее половых губ оказался юркий язык. Она прогнулась в спине и сжала пальцами одной руки простынь, а другой принялась перебирать светлые кудри. Это не было в новинку. Пусть в первый раз Эвелин и смутилась ощутимо, когда Каллен опустился так низко и принялся целовать лобок. В нее будто молния попала, Эвелин тряхнуло и стало очень жарко, а еще очень хотелось стонать, но она упрямо пыталась свести ноги потому, что леди явно ничем подобным не занимаются. И даже умудрилась сказать об этом вслух, отчего Каллен только рассмеялся и предложил уточнить этот вопрос у благородных дам на следующем орлесианском балу, а после только обвел кончиком языка клитор и Эвелен чуть было не кончила только от этого. Вот и сейчас он облизывал ее, ласкал и тер, а иногда толкался в нее языком, из-за чего Эвелин даже неожиданно для самой себя вскрикивала так громко, что была благодарна природной скромности и неприхотливости, из-за которой отказалась от охраны под дверью покоев. Она же не смогла бы потом им в глаза смотреть. Зато Каллену эта реакция явно нравилась, потому что довольно усмехаться он мог даже так, Эвелен чувствовал эта всем телом.
- Прекрати смеяться надо мной.
- Разве я смеюсь? - слишком уж пошлым жестом Каллен облизал два пальца, из-за чего внутри у Эвелин что-то сжалось, а еще захотелось перевернуть его в тот же самый момент, оседлать и покончить с долгой сладкой мукой, которую он почему-то называл удовольствием.
Эвелин металась по постели, когда в нее вошел сначала один, а потом и второй палец. Было совсем не больно, только легкий непривычный дискомфорт мучил ее, но гораздо-гораздо больше хотелось стонать, двигать бедрами, чтобы почувствовать его крупные мозолистые от частых упражнений с мечом пальцы как можно сильнее, как можно глубже. Эвелин была готова поклясться, что еще немного, и она начнет скулить, неспособная иначе выразить свое возбуждение, и потому она сильно закусила губу, но все равно вскрикивала. Каллен растягивал ее нежно, ласково, но не так медленно, чтобы можно было заснуть и растерять все возбуждение. Гладил пальцами внутри, сгибал и мягко двигал, и снова мучил, время от времени вылизывая ее и прикасаясь губами к клитору.
- Не торопись, нам некуда спешить, - он говорил мягко, но сильно и уверенно придал ее бедро к простыням. Эвелин чуть обиженно поджала губы. Ей хотелось большего, невыносимо хотелось почувствовать внутри нечто большее, чем просто пальцы, хотелось ощутить на себе вес мужчины, снова услышать, как он стонет. От этих мыслей она задрожала и притянула его поближе. Поцелуй вышел бешеным и страстным, слишком откровенным и развязным по сравнению с тем, как они целовали друг друга обычно. А еще никогда раньше Эвелин не стона в поцелуй из-за того, что ее Каллен трахал ее пальцами.
- Просто не знаю, что мне нужно делать. Не привыкла просто лежать и... просто лежать, - Эвелин раскраснелась и чувствовала себя совершенно идиоткой, пусть и счастливой идиоткой.
- Разве этому не учат в интернатах для благородных дам?
- Какие у тебя вообще представления о школах для юных леди?
- Вы деретесь подушками? Танцуете при луне на крыше?
- Про Круг магов говорят тоже самое, только в более развратном ключе.
Только сейчас Эвелин заметила, что Каллен рылся в прикроватной тумбе. И выудил на свет склянку с бальзамом, которую можно найти у целителей. И сколько она вообще здесь лежала?
- Только не говори мне, что это обезболивающее с эльфийским корнем, прошу.
- Создатель, нет - засмеялся Каллен и вылил немного бальзама на пальцы. - Просто чтобы я мог легче войти в тебя.
От вида того, как он размазывает бальзам по собственному члену, внутри Эвелин что-то предательски сжалось и ее снова окатило волной возбуждения.
Не сказать, чтобы лишаться девственности было больно. Вот получить мечом в живот - больно, и еще больнее, когда тебя решил пожевать дракон и бросить на землю с высоты немалого роста. Эвелин была воином, и то, что сейчас делал с ней любимый мужчина было разве что немного неприятно. И еще очень завораживающе. Эвелин всеми силами заставляла себя держать глаза открытыми, потому что ей не хотелось пропускать это зрелище. Она хотела видеть, как он блаженно прикрывает глаза, как дышит слишком часто и от виска по шее скользит капелька пота. Почему-то она задумалась о том, как давно у Каллена не было женщины: они были вместе полгода, а до того... а до того была война, и быть может он ни к кому не прикасался еще со времен Киркволла. От осознания этого Эвелина почувствовала себя слегка виноватой. Каллен едва вошел наполовину, было слишком узко, слишком тесно, и Эвелин совершенно не умела контролировать себя, чтобы не зажиматься, но было в этом что-то завораживающее, большее, чем простое физическое удовольствие. Может быть, именно этого ей и не хватало.
- Я люблю тебя... - ей показалось или Каллен и правда пробормотал это перед тем, как начать медленно-медленно двигаться? Мышцы поддавались, и, снова добавив смазки, любовник мог двигаться в ней легко, и Эвелин вскрикнула, когда член впервые въехал в нее целиком. Каллен целовал ее грудь, мягко прикусывал соски и вылизывал шею, целовал полуоткрытые губы и придерживал за бедро, а Эвелин только и могла цеплять за его плечи как котенок, и тихонько постанывать от новых, но таких сладких ощущений. Было в этом что-то неправильное.
- Скажи, что мне нужно делать... я... я не знаю, - она пробормотала чуть смущенно и вскрикнула, впиваясь короткими ногтями в его спину от особо сильного толчка.
- Просто двигайся навстречу. Я потом научу. Обожаю, как ты стонешь, - Каллен бормотал ей на ухо отрывисто, сильно вбивая ее в мягкую перину. И двинув бедрами, Эвелин вскрикнула от удовольствия, блаженно прикрывая глаза.
Умудренные опытом замужние приятельницы часто говорили ей, что в первый раз удовольствие получить невозможно. Слишком больно, слишком стыдно, слишком ново, и даже опытный любовник вряд ли может что-то с этим сделать, да и не захочет после бурной пьянки, которую все почему-то называют свадьбой. И потому Эвелин не пытала больших ожиданий, ей было и так очень-очень хорошо оттого, что он просто двигается внутри, целует ее и стонет так сладко, что от одного этого хочется сойти с ума. Но Каллен решил, видимо, сделать все правильно. Благородство, как она могла об этом забыть? Опустив руку, Каллен начал быстрыми и резкими движениями ласкать клитор в такт толчкам, и снова целовал ее шею. Ритм постоянно сбивался, и Эвелин казалось, что еще немного и он не выдержит... может быть... наверное... Она не могла собраться с мыслями, да и незачем это было, когда перед глазами были радужные круги, а все тело сотрясло спазмом наслаждения, который тоже был совсем иным, ярче, насыщенней, и Эвелин громко стонала, стискивая член внутри себя. Именно этого ей не хватало раньше.
А оттого, что Каллен с долгим тихим стоном кончил ей на живот, Эвелин могла бы дойти до пика еще раз. По крайней мере если бы она стояла, коленки у нее бы точно подогнулись.

- Не стоило мне бояться и томить тебя так долго.
Эвелин лениво перебирала светлые пряди лежавшего на ее груди любовника и разглядывала озарившееся рассветным сиянием небо. Сегодня, наверное, будет тепло и солнечно. Можно будет долго сидеть в саду в окружении цветущих трав и растений, делать вид, что разбираешь почту, а на самом деле просто отдыхать. Если бы можно было еще вытащить Каллена из его башни, но даже по пути его перехватит какой-нибудь лейтенант с особо важным заданием. Эвелин вздохнула и погладила его по спине.
- А может быть и стоило. После такого ожидания это было очень ярко, - Каллен поднял голову и с улыбкой посмотрел на Эвелин.
- Тебе нужно поспать. Рассвет уже, а твои солдаты вломятся сюда через несколько часов. Научи их стучать.
- Они не вламываются в твою комнату. Только в мой кабинет.
- И потому я сплю здесь. И ты тоже.
Каллен только хмыкнул и натянул на них сбившееся одеяло. Кажется, он решил, что лучшей подушкой для него будет инквизиторская грудь.
Что ж, Эвелин не была против.она совсем не хотела, чтобы Каллен ушел. Или тем более оделся.

@темы: dragon age, Death Note Pages

---

Это первая часть драбблов, остальные не влезают.
Вторая часть и обновляющееся продолжение здесь

Шестнадцать
ficbook.net/readfic/2800127

Автор: luiren
Фэндом: Dragon Age
Персонажи: Каллен/ж!Травелиан
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Джен, Романтика, Юмор, Психология

Неуместный поцелуй

Убежище было в огне. И у Эвелины было стойкое ощущение, что она попала скорее в эпицентр лесного пожара, чем в некогда полную веселья и выпивки деревню. Остатки алкоголя выветрились мгновенно, стоило только показаться на горизонте армии опьяненной красным лириумом храмовников.
Все смешалось. Вокруг пылали дома, были слышны крики умирающих, раненных в бою, сгорающих заживо.
Отвратительно пахло горелой плотью, серой и страхом.
Эвелина успела вытащить Адана, а Минерва, лежащая в двух шагах и кричащая от поглощающего огня, Минерва вспыхнула так, как не должен гореть живой человек. Проклятый магический огонь. Эвелина закрыла глаза и побежала в сторону Часовни, пока Бык помогал Адану. Это тот выбор, который она никогда не хотела бы делать. Но Эвелина знала, что не могла спасти всех. И потому даже не думала обернуться. Доживающих последние минуты беженцев и воинов уже не спасти, зато в приступе лишнего героизма можно потерять тех, кто смог укрыться.
- Вестница!
- Командор.
- Нам некуда отступать. Но мы можем захватить с собой как можно больше ублюдков.
- О, я буду рада умереть рядом с тобой.
Эвелина стояла слишком близко для человека, стремящегося соблюсти субординацию. Даже ближе, чем верный друг и соратник. Но мир объят огнем, они в западне, и терять больше нечего.
Пальцы в грубо коже перчаток скользнули по спутавшемуся, слипшемуся о крови меху наплечников. Даже у приговоренного к смерти есть последнее желание. И в тот момент, когда Эвелина была готова потянуться к губам мужчины, надежда распахнула двери.
Это был шанс.
Последний шанс.
Эвелина уже сделала шаг к собственной смерти, она не смогла не обернуться. Не смогла не схватить мужчину за шею и не прижаться к его губам в неуместном поцелуе с привкусом крови, пота и страха. Броня лязгнула о броню, а рука в залитой кровью перчатке скользнула по ее талии. Наверное. Хотела бы она это чувствовать. Но жесткий, агрессивный и практически болезненный поцелуй заставил ее жмуриться, заставлял сердце колотиться все сильнее.
Эвелина отстранилась так же резко, как и решилась поцеловать его. Слова были лишними, все что угодно было лишним, но слишком уж нежно Каллен провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
Эвелина только улыбнулась уголками губ и пошла навстречу к собственной смерти.
Прощаться иначе было бы глупо.

Отчаянный поцелуй

Каллен не помнил себя, когда бежал по снегу к осевшей под тяжестью своих доспехов и оружия женщине. Они уже простились с ней, похоронили ее образ за неимением тела, но совершенно не хотели думать о том, что же делать дальше. И что будет дальше.
- Это она!
- Она жива!
- Кажется, ненадолго.
Но пусть Вестница и была надеждой, символом светлого будущего и сопротивления концу мира, она еще и была просто женщиной. Его женщиной. И потому еще на пути к ней Каллен стянул с себя плащ и теплым меховым воротником, подхватил на руки и укутал, как-то совсем отчаянно прижимая к себе.
- Солас, мать Жизель! Нужна ваша...
- Создатель, это чудо...
- Сиськи Андрасте! Как?
Обрывки голосов обитателей лагеря роем назойливых шершней вились вокруг Каллена, но единственно, что он мог слышать и осознавать - это молитва. На грани забытья Эвелина бормотала слова Песни, бормотала просьбу о спасении собственной души и отпущения грехов. Слишком часто Каллен слышал эти слова, и оттого слишком сильно заныло сердце.
- Ты не умрешь. Не смей умирать.
Потом Каллен бы задумался о том, откуда не принадлежащая к церкви Эвелина знала бы слова предсмертной молитвы храмовников, но сейчас он просто уложил ее на спальник в собственном шатре. Наверное, пришел на инстинктах. Каллен не задумывался.
- Не уходи. Не оставляй нас.
Он опустил голову и уткнулся лбом в промерзший металл ее брони. Болезненно обожгло открытую кожу.
- Командор, вы мешаете...
- Пусть останется. Ей так легче.
Промерзший тяжелый металл полетел на пол. Ее нужно было согреть. Почувствовать, что она жива. Воздух в шатре нагрелся в считаные секунды. Магия, наверняка магия. Но Каллен все равно стащил перчатки и взял ее за руку. Живое тепло, вот что было нужно.
Наверное.
Он не знал.
И потому он прижался горячими губами к хрупкому для столь сильной женщины запястью и закрыл глаза. Он не видел, что именно делал Солас. И тем более не видел, какими зельями ее старались напоить. Каллен просто мог чувствовать губами пульс, а, значит, все будет в порядке.
Обязательно.

Усталый поцелуй

- Если ты хочешь выпить, то не проще бы спуститься к остальным? Эти благородные люди знают толк в праздниках.
Эвелина даже не хмыкнула, только опустила ниже голову и усмехнулась уголком губ. Действительно, праздник. Действительно, благородные люди. Хуже и не скажешь.
- Из твоих уст это звучит настолько неправдоподобно, что у меня даже нет сил язвить.
- Что именно: праздник или благородство?
Каллен подошел к Травелиан и оперся на витую мраморную ограду балкона в гостевой комнате Инквизитора, которую ей выделили в знак признательности и благодарности на эту и последующие ночи, которые она, разумеется, захочет провести в общества уважаемого дворянства.
- Я поступила правильно?
Эвелина подняла на него усталый взгляд и очень неловко выпрямилась. И как никогда Каллен осознал, что перед ним стоит обычная, очень уставшая от свалившейся на нее ответственности и груза решений женщина. Не Вестница Андрасте, не Инквизитор. Даже ни леди благородных кровей.
Она потерла переносицу и снова неловко оперлась об ограду, одним глотком осушив бокал.
- Ты...
- Я позволила женщине умереть, Каллен.
- Так было правильно.
- Так было не правильно, так было... - она запнулась и опустила голову на свои руки, и уставилась неотвратимо светлеющее небо. Скоро рассвет. - У меня было три варианта. Абсолютно равнозначных. Кого бы я ни поддержала, Орлей бы ни остался без головы, Инквизиция получила бы поддержку. Но я предпочла убить женщину, которая была вполне неплохим правителем. Знаешь, что скандирует двор?
- Король мертв, да здравствует король.
- Именно. И знаешь, что самое отвратительное? Я намеренно позволила женщине умереть, но не чувствую за собой ни капли вины.
- Я уверен, что когда наше время придет, мы вместе будем мучиться в вечных муках, - Каллен потянулся к столику и плеснул коньяка во второй, заботливо подготовленный слугами, стакан. А потом долил и в опустивший бокал Эвелины, поймав быстрый, но очень благодарный взгляд.
- Я рада, что ты не переубеждаешь меня. И тем более не пытаешься оправдывать.
- Это было бы ложью. Хотя бы по отношению ко мне самому.
Эвелина усмехнулась. Устало, скупо, но, кажется, смирившись с собственным решением. С собственной жизнью в том числе. Она выпрямилась, посмотрела в небо и подняла бокал.
- За императрицу Селину.
- За императрицу Селину - вторил ей Каллен и в два глотка осушил бокал.
Поддавшись то ли сну, то ли неожиданному порыву, Эвелина привалилась плечом к боку Каллена и прикрыла глаза. И даже не отреагировала, когда он прижался губами к растрепанной макушке.
Она устала, они устали. От борьбы, тяжелых решений и необходимости быть сильными духом каждую минуту. Но друг перед другом притворяться, быть лучшими, быть лидером и генералом огромной организации, держащими в руках множество жизней, было совершенно глупо.
И Эвелина ценила это больше, чем что-либо другое.

Нежный поцелуй

Путешествие вместе было для Эвелины чем-то новым, совершенно чуждым и нераспробованным ощущением. Обычно она встречала Каллена по приезду в Убежище или в Скайхолд, и единственное их пребывание в дороге было не самым приятным. Скитаться по снегу и горным склонам, лечить и хоронить раненых, стараться думать о том, что мифическая крепость, о которой говорил Солас – реальность, не было в этом ничего романтичного.
И потому сейчас, во время неожиданной поездки в Ферелден, Эвелина пусть и с напряжением, но заинтересованно поглядывает на мужчину. Каллен держался в седле уверенно. Даже слишком уверенно, что заставило Эвелину улыбнуться.
- Мы не так часто находимся наедине. То твои войны забегают, то Жозефина с очередной делегацией. Никакого покоя, - Эвелина подняла голову и уставилась вдаль, щурясь на солнце и прикидывая, успеют ли они добраться до назначенного места засветло. – Кстати, куда мы едем?
- Сюрприз, - Каллен улыбнулся и посмотрел на нее так, как умел только он: с теплом во взгляде и хитринкой в легкой улыбке. – Думаешь, что я решил подарить тебя Корифею?
- Сомневаюсь. Ты слишком часто краснеешь для адепта темных сил.
- Я взрослый мужчина, я не краснею.
- А сейчас ты что делаешь?
- Ты на меня даже не смотришь.
- О, мне не нужно на тебя смотреть, чтобы это знать, - Эвелина улыбнулась только и хитро посмотрела на нахмурившегося Каллена. И пришпорила своего скакуна.
Небольшая погоня кончилась у ближайшего озера. Эвелина спрыгнула с лошади и потянулась. Было спокойно. Удивительно хорошо, будто бы и не было взрыва на конклаве, ожившего магистра, зеленой метки на ее руке и череды ужасных событий. Спокойствие было совсем забытым чувством, и Эвелеине казалось, что она совсем позабыла, что это такое. Сейчас, разумеется, из леса выпрыгнет медведь или что похуже, и не будет даже мысли о том, чтобы расслабиться и перестать хвататься за меч при каждом шорохе, но даже одно спокойное мгновение было очень ценным. По крайней мере, оно давало надежду.
- У меня три старших брата. И младшая сестра. Ей всего десять, и единственное, что ее интересует о моей нынешней жизни, встречала ли я Императрицу и провожу ли я балы, - Эвелина поджала под себя ноги и кинула в озеро очередной камушек. Он лягушкой скакнул несколько раз и утонул, оставив после себя рябь и круги на гладкой глади воды.
- Обычно ты не рассказываешь о себе, - Каллен устроился рядом. Зарылся пальцами в ее волосы и мягко поглаживал, в то время как Эвелина прислонилась спиной к его груди.
- Надо же когда-то начинать. Тем более все мое нехитрое прошлое Лелиана собрала в отчете за полчаса. И даже чаю успела выпить. Но я сделаю вид, что ты его не читал, - она усмехнулась и откинула голову назад. – Я хотела стать храмовницей. Или даже Искателем. Сколько себя помню, я думала только об этом. Мое самое раннее воспоминание о том, что я в пятилетнем возрасте схватила деревянный меч брата и пошла в атаку на статую в саду леди Феррелли. Я даже умудрилась отбить статуе пальцы с кистью до того, как леди не схватила меня за ухо и не притащила к отцу. До сих пор не понимаю, как мне хватило сил разбить статую. Хотя ломать я всегда все хорошо умела.
- И что же тебя остановило?
- Брат. Точнее, мой отец был против того, чтобы единственная на тот момент дочь ушла в Орден. Потом родилась сестра, и я нужна была маме, слишком уж она тяжело перенесла беременность. Но когда я вознамерилась присоединиться к храмовникам, то брат прислал мне письмо. Там было всего несколько строчек. Брат говорил, что в его Круге есть даже не совсем отвратительные храмовники, и он не будет оспаривать мое решение. Но он сказал: «Если ты действительно хочешь вступить в Орден, то ответь на вопрос: сможешь ли ты убить меня, если потребуется?».
- Ты бы не смогла.
- Именно. Как бы сильно я не верила в Создателя и идеалы, которым служит Орден, я нашла в себе слабость еще до того, как… - она окинула голову назад и с улыбкой посмотрела на него. – Но, так или иначе, я рада, что осталась просто дочерью лорда, которую через пару лет выдали бы замуж за отвратительного, но влиятельного мужчину. Из лучших побуждений, разумеется.
- Для простой дочери лорда ты слишком хорошо владеешь мечом.
- Просто я никак не могла научиться вышивать. Нужно же было чем-то заняться – Эвелина засмеялась и почувствовала, как крепкие руки стискивают ее в неуклюжих, но очень ласковых объятьях. Поцелуй вышел нежным, даже слишком, но Эвелина только глаза прикрыла и провела пальцами по его шее, стараясь то ли погладить, то ли подразнить.
- Сейчас ты совсем другая. Когда говоришь о доме и прошлом – Каллен потянул ее к себе и заставил практически улечься на себя. Совсем легкая, хрупкая женщина. И как он раньше не замечал?
- Если тебе больше нравится холодный и властный инквизитор, то я расстроюсь, - она рассмеялась и обняла его за шею, с привычной силой притягивая к себе для долгого, но очень игривого поцелуя.
Тогда Эвелина решила, что как только все кончится, то у Каллена не будет шанса отказаться о какого-нибудь долгого, но очень интересного путешествия.

Привычный поцелуй

Поцелуи были привычными. С тех самых пор, как мальчишка, старший сын одного из многочисленных торговых партнеров отца, прижался к ее губам в быстром и несдержанном порыве. Им было по тринадцать, на дворе было лето, и эта первая, незамутненная влюбленность длиной в три недели до сих пор запомнилась Эвелин запахом луговых цветов, вкусом шоколадных пирожных от любимого повара матушки, а еще - прикосновенными, первыми и абсолютно невинными. Позднее были и другие мальчики, и другие девочки. Было разное, но не то, чтобы ее и правда интересовали плотские утехи так сильно, как окружающих. Или Эвелин пыталась себя в этом убедить. Задумываться об этом не хотелось совершенно.
В то время как секс был неизведанной территорией. Непривычной, незнакомой и немного пугающей. Не то, чтобы Эвелин была из тех, кто трясется над собственной девственностью больше, чем над собственной же жизнью, но это же совершенно нормально опасаться того, о чем знаешь только с рассказов и из фривольного содержания книг? И потому, когда она впервые ощутила на себе голодный взгляд командора, Эвелин сделала вид, что неотложные дела требуют ее внимания, а потом несколько минут пыталась отдышаться, прижавшись спиной к двери спальни. Иногда самые обыденные вещи становятся слишком сложными, и это чертовски раздражает.
Впервые это почти случилось в ставке командования.
Не то чтобы Эвелин планировала что-либо или же продолжала думать о своем трусливом бегстве из рук любовника, совсем нет. Просто так случилось. Было поздно, совершенно не хотелось бросаться в объятья кошмаров в холодной постели, а во время обсуждения очередного плана по зачистке очередного лагеря ветанори командор оказался слишком близко. Как Эвелин оказалась на столе, она уже помнила с трудом. Только руки, большие, мозолистые руки мужчины, которые подхватили ее под зад легко, будто она и не весила ничего, впечатались в память, наверное, навсегда.
Маркер Западного предела неприятно впился в поясницу, а сердце заколотилось с такой силой, будто Эвелин пробежала по меньшей мере несколько лиг без остановки. Щетина Каллена неожиданно приятно колола шею, а жаркие поцелуи обжигали кожу. И совершенно естественно было обхватить ногами его бедра, а пальцами зарыться в короткие светлые кудри.
Ровно до того момента, как мягкие и такие желанные губы прижались к обнаженной груди. Эвелин в порыве неожиданного приступа страха откинулась на спину, охнула от впившихся в кожу меток миссий и снова неловко села на краю стола, рефлекторно запахивая рубашку. Говорить не хотелось. поднимать взгляд было стыдно, и больше всего Эвелин хотела бы, чтобы Каллен продолжил, будто и не было этого всего.
- Первый раз, да? - еще мужчина, именно мужчина, а не неопытный мальчишка, с которыми ей доводилось целоваться раньше, не спрашивал. Он утверждал.
- Не хочу об этом говорить, - Эвелин неловко застегивала рубашку. Она бы точно оторвала несколько пуговиц, если бы на помощь не пришли большие мозолистые пальцы. Провал. Окончательный.
- А иногда стоит. Помогает, - теплая рука коснулась ее щеки, и Эвелин привычно уткнулось лицом в меховой воротник, прижимаясь всем телом и жмурясь, будто бы могла спрятаться от самой себя.
- Не боялась идти в логово ветанори, а человека, которому доверяю... - Эвелин замолчала. Зачем говорить, когда и так все понятно? Она вздохнула, отстранилась и подняла голову. И не обнаружила во взгляде Каллена ни разочарования, ни гнева. Уже хорошо. - Приходи завтра, ладно? Все будет в порядке.
- Не стоит недооценивать...
- Что, секс? Прекрати.
- ...недооценивать некоторые моменты. И секс тоже. И страх.
- Прекрати. Правда. Или я тебя ударю.
- Боюсь, - Каллен примирительно поднял руки, усмехнулся и снова обнял Эвелин, а потом мягко поставил ее на ноги. - И нам правда стоит обсудить ситуацию на Изумрудных могилах.
- Крайне романтичный переход.
Каллен только усмехнулся и потянулся к бумагам.
Примечание к части

Комок Инквизитора и добродушный усач by Дар.
pp.vk.me/c624328/v624328812/19195/iu_mnp3tHbo.j...
Чудесный арт, я так рада *О*

Дружеский поцелуй

- Ты правда считаешь, что здесь я лучший советчик? - Дориан мягко подхватил бокал и отпил еще вина из личных запасов Инквизитора. Которая в этот момент напоминала собой скорее большой комок одеял, а не надежду всего человечества. Дориан внимательно посмотрел на предположительно Эвелин. Одеяло вздохнуло.
- Ты единственный, к кому я могу прийти, - из-под клетчатой ткани показалась растрепанная голова.
- О, теперь я гей-подружка? - Эвелин могла бы и правда посчитать, что Дориан зол или расстроен подобным к себе отношением, если бы в темных глазах не плескались искорки смеха.
- Засунь свой сарказм себе в...
- Туда, куда так хочет командор... - Эвелин замучено застонала и снова натянула на голову одеяло с еще большим рвением.
- Заткнись, заткнись.
- ... не ко мне, конечно, но я все равно не смог бы ответить ему взаимностью, - Дориан притворно вздохнул и засмеялся, когда получил ощутимый тычок в бок.
- Ублюдок.
- Эй, мои родители состояли в браке. Ненавидели друг друга с момента знакомства, конечно, но это такие мелочи.
Эвелин вздохнула и снова спустила одеяло до плеч, глядя немного грустно.
- Ты мне друг. И даже если бы мы не были так близки, то... правда, к кому я могу прийти и сказать: "Хей, я тут спасаю мир, но у меня коленки от страха подкашиваются от того, что мой мужчина хочет залезть мне под юбку. Поговори со мной!". Монашек Бык перепортил, кажется, всех уже, но они бы радостно пели мне о том, что вестница Андрасте должна быть чиста. Прямо как они, - Эвелин поморщилась и едва снова не натянула на голову одеяло. - Сэра бы заявила, что тыкать членом в живого человека не гуманно, а потом сказала бы, что у меня клевые сиськи. Мне это, конечно, льстит, но... Кассандра и Лелиана пугают меня так, что я скорее приму обет безбрачия, чем скажу им что-нибудь.
- Бык?
- Он, конечно, скажет что-нибудь ободряющее, но обязательно позовет попрактиковаться, если будет достаточно пьян. И почему все твои разговоры сводятся к Быку в последние пару недель?
- Не могу игнорировать наличие кунари из Бен-Хазарт в пешей доступности от себя.
- Ну конечно, - Эвелин уткнулась носом ему в плечо и ощутила, как на ее затылке оказалась широкая ладонь, мягко и успокаивающе поглаживая. - Я привыкла все контролировать. Всю свою жизнь. А тут я просто не знаю, что мне делать. Самой, с собой, с ним. В смысле, я знаю, что невозможно научиться чему-либо как военному делу, прочитав с десяток книг. Тут другое. Что мне делать?
- Сказать, - Дориан только плечами пожал и снова успокаивающе провел пальцами по ее растрепанным волосам. - Каллена, конечно, называют ферелденским девственником когда он особо сильно солдат гоняет, но я уверен, что он тебе сам расскажет что делать. Многим мужчинам нравится неопытность. Ты ведь доверяешь ему?
- Больше всего.
Эвелин помолчала.
- Я не понимаю, почему я так нервничаю. Это всего лишь секс. Убивать людей тяжелее, чем пускать в себя что-то.
- Эвелин, это не всего лишь секс. Это нечто большее. И когда ты это признаешь, то и перестанешь так трястись и контролировать эту часть своей жизни так же отчаянно, как армию. "Всего лишь сексом" оно становится позднее, - Дориан хмыкнул, когда Эвелин отстранилась и села на диване, все еще кутаясь в одеяло. - Я хотел бы изменить свой первый раз. Или хотя бы забыть. После я с год меня чуть ли не мутило о мысли о том, что я могу к себе кого-то подпустить.
- Расскажешь?
- Когда напьюсь посильнее, - Дориана отсалютировал бокалом. И только удивленно посмотрел на Эвелин, которая запечатлела на его щеке быстрый и благодарный поцелуй.
- Спасибо, - только и сказала она. Уселась рядом и схватила второй, еще полный бокал с вином. - Я думаю, что нам стоит поговорить о чем-то менее волнительном. Как на счет той орлесианской баронессы, которая вчера приехала, помнишь? Я помню ее со времен приемов в Вольной Марке. И готова дать руку на отсечение, что раньше она была мужиком.

Братский поцелуй

Неожиданно. Если бы Эвелин попросили описать события последних дней, то она выбрала именно это слово. Потому что иначе всю гамму своих обычно небогатых эмоций и переживаний выразить было невозможно.
Шла четвертая неделя их пребывая на Штормовом берегу. Не то, чтобы Эвелин не любила море и плохо переносила влажность, но спустя почти месяц ей казалось, что даже ее волосы, ее кожа под слоем всегда промокшей одежды и доспехов покрыта тонким слоем воды. И что почувствовать себя сухой она не сможет никогда в этой жизни. Соленая вода и сырость въелись в ее тело будто она была одним из этих людей с рыбьими хвостами, которые живут на дне и убивают доверчивых моряков. Эти сказки очень любила рассказывать на ночь служанка для маленькой леди Травелиан. Эвелин могла бы предположить, что на Штормовом берегу эти существа и зародились. Если они, конечно, могли существовать. В один из дней, когда палатка почти не спасала от сильного ливня, Эвелин читала письмо от командора, а принесший послание ворон недовольно каркал, будто бы и сам негодовал из-за непогоды. Среди небольших заметок о произошедшем в Скайхолде и явно смущенных "Я скучаю" была фраза, от которой внутри что-то нехорошо екнуло. "Вчера вечером отряд храмовников нашел в пещере в паре лиг от Скайхолда спящего мага-ветанори. Взяли его быстро, он даже не понял, что случилось. Сейчас Лелиана допрашивает. У Корифея совсем плохо с рекрутами, раз разведчики забывают спящих компаньонов так близко к нам." Эвелин отложила письмо и потерла переносицу. С таким количеством торговцем и знати, что посещают Скайхолд с огромным для них удовольствием, скрывать местоположение крепости было бы затеей не лучше, чем носить воду в решете. Бессмысленно. И потому то, что рядом периодически находились отряды их двух-трех разведчиков, для инквизитора секретом не было. Но никогда прежде они не подходили настолько близко. То ли правда всех умных ребят они уже зачистили, то ли... Эвелин снова потерла переносицу. Просто глупый мальчишка, который перепил вместо службы воскресшему магистру и который даже не успел осознать того, что его взяли живым. И зная методы Лелианы, Эвелин могла ему только посочувствовать. Могла бы, если бы не отучила себя испытывать к добровольно пошедшим против нее мужчинам и женщинам какие-либо чувства.
"Вы должны приехать так быстро, как только можете". Именно с этой запиской на голову Эвелин обрушился один из самых быстрых воронов Лелианы спустя три дня после письма Каллена.
- Впервые могу поблагодарить поблагодарить ветанори, - хмыкнул тогда Дориан, когда они собирались в путь. Слухи о том, что у стен замка взяли врага живым, расползались быстрее пятна от вина на белом ковре, и потом никто не сомневался - смена планов, новая информация и прочие радости поджидают возвращения Инквизитора, и потому плановая зачистка территории от разбойников и скверны откладывается. Пусть и Эвелин сомневалась, этот человек знал хоть что-то.
- Маг утверждает, что он твой брат, - сказал Каллен без предисловий. Эвелин выронила перчатку, и громкий звук удара металла о каменный пол сказал больше, чем любые слова. Каллен тихо вздохнул, но все-таки не сделал попытки уйти. Он понимал.
Максвелл.
Он не был ее близнецом, но был похож и внешне, и очень близок духовно. Ровно до того момента, как в дом мечтающей стать храмовницей Эвелин пришло ее предполагаемое будущее в блестящих доспехах и забрало ее любимого брата в Круг. Дальше было сложно. Они обменивались письмами так часто, как только могли. О том, что было дальше, Эвелин предпочитала не воспоминать.
- И почему вы решили сказать об этом только сейчас? - Эвелин все еще стояла спиной к Каллену и так же неспешно, крайне спокойно расстегивала вторую перчатку. - Выяснить, кем мне приходится этот человек можно было и без моего участия. Я верю в способности Лелианы. Да и что там выяснять, мы похожи так, что в детстве нас матушка путала. Только подозреваю, что у него нет сисек.
Эвелин пальцами ковыряла застежку, которая никак не хотела поддаваться, а в голове роилось множество мыслей. Перед ее глазами так и встала картина, как привычно отстраненная и холодная Лелиана читает протокол допроса. За окном ночь, в ставке командования полумрак, а Жозефина пусть с распущенными волосами и не в своем привычном парадном одеянии, но все равно являет собой образец истиной леди. Каллен же хмурится, потирает переносицу, опирается бедром о стол и краем глаза поглядывает в лежащий на столе отчет Лелианы о Максвелле Травлеиане, который она предоставляла советникам давным-давно. Слишком много у них было подобных ночных совещаний.
- Похоже на то, что он и правда ее брат, - говорила бы Лелиана. В бумаги она не смотрела. Зачем, если память ее не подводит? - Они очень похожи внешне, данные сходятся. Но...
- Максвелл мертв, - тихо сказала бы Жозефина, подвинула бы ближе отчет и начала быстро перебирать листы в поисках нужного. Конечно, проще поверить в то, что человек - самозванец, чем в его причастность к врагу.
- Максвелл считался мертвым, - добавил бы тогда Каллен. - Эвелин никогда не верила в его смерть.
Ей нравилось то, что на подобных камерных совещаниях командор называл ее по имени. Не Инквизитором, не Вестницей. Правда, не в ее присутствии. Но так было даже лучше.
- Но...
- Коул?
- Мы не может его найти уже неделю. Мальчик опять прячется.
Молчание бы повисло в воздухе. Сомнения. Довольно очевидные сомнения.
- Бежал из Круга в Отсвике, предположительно не без помощи Травелианов. Годом позже появился в Тевинтере, предположительно состоял в отношениях с одним из магистров. Под давлением общества магистр прервал связь. Спустя три года появился во время вооруженного конфликта в бывшем Круге Магов Оствика. Убит храмовником, - Жозефина перестала бы листать отчет и взволнованно, так, как вела себя только в присутствии близких, посмотрела бы на Лелиану и Каллена. - Вы думаете, что он мог бы выжить и присоединиться к ветанори?
Вопрос задан, но легче от этого не стало.
- Мог ли родной брат Вестницы Андрасте, лидера Инквизиции и надежды всего мира воевать против нее? Мог ли ее брат быть магом крови? Одержимым? Та еще ирония Создателя, - Каллен рефлекторно скомкал что-то. - Мог ли он прийти по приказу Корифея, чтобы выведать все тайны и подорвать Инквизицию изнутри, пользуясь семейными чувствами? Мог. Но не нам решать, что с ним делать. Верить ему или нет.
- Но писать инквизитору об это факте не стоит, - тихо заметила бы Лелиана.
Эвелин радовало, что ее советники бывали единогласны в важных вопросах. Но не сейчас. Сейчас ей хотелось кого-нибудь убить. Желательно Каллена, который благородно решил принять удар любой ее реакции на себя. Как мило. Эвелин швырнул перчатку на кровать и развернулась на каблуках. Выглядела она неважно, как и всегда послед длительных путешествий и не менее длительной, да еще и спешной дороги. Не то, что ванну принять и отдохнуть не успела, даже не сняла доспехи. И потому, наверное, Каллен подошел к ней и мягко обнял, заставив прижаться носом в меховому воротнику. Эвелин не знала, но практически сразу уперлась руками в металлическую пластину на его груди.
В темницах она бывала редко. Обычно ей приходилось вести суд в тронном зале, отчеты о допросах она получала регулярно, а говорить с редкими заключенными перед судом требовалось не так уж и часто. Эвелин зябко поежилась. Интересно, здесь всегда так холодно или это тот самый слой воды со Штормового берега, покрывающий кожу, начал превращаться в лед среди заснеженных гор? Но совсем не от холода она вздрогнула, когда услышала раздающуюся из камеры пошлую песенку про сиськи Андрастре.
- Максвелл.
Ее брат сидел на каменном полу, прижавшись спиной к стене и подбрасывал в воздух какой-то камушек. Будто в кабаке сидел, а не в тюрьме довольно пугающей организации, готовой обвинить его во многом и казнить на месте.
- Весело у тебя гостей привечают, сестричка, - маг в очередной раз поймал камушек и посмотрел на Эвелин через решетку. В таких же ярких как и у нее самой глазах искрились смешинки. - Уснул в пещере, проснулся в нежных руках храмовников, которые ласково дали мне по голове щитом. Кстати, яйца всей Инквизиции стоят в банке на прикроватной тумбочке у той милой рыженькой сестры или есть кто-то еще страшнее?
- Да, я например. Что ты здесь делаешь?
- Пришел к тебе. Знаешь ли, решил посмотреть, как там моя сестрица устроилась в роли спасительницы мира. О, привет, Комнадор, неделю уже не заходил, - Максвелл кивнул стоящему в трех шагах от Инквизитора Калленну, от чего тот только нахмурился.
- Почему ты в мантии ветанори?
- Если ты думаешь, что из Вольной Марки до ваших гор беглому магу проще дойти в форме Инквизиции, то ты ошибаешься.
- Мы тебя похоронили, Максвелл.
- И опять я разочаровал родителей.
- Прекрати. Мог бы написать... хоть что-нибудь. Чтобы мы знали, что ты жив.
- Ты же знала.
Эвелин вздохнула.
- Оставить бы тебя здесь еще на месяц. Ума бы набрался, может.
- Я с этой камерой почти свыкся. Но если меня снова разбудит тот странный парнишка и исчезнет, я не ручаюсь за свое психическое здоровье.
- Коул? - Эвелин удивленно посмотрел на Каллена, который немедленно сделал шаг ближе.
- Что он сказал?
- Ничего особенного. Кажется, он просто хотел, чтобы у меня сердце встало.
- Кровь, везде кровь. В сердце дыра. Нельзя возвращаться домой, они в опасности, им лучше без меня. Она вернется, как же я надеюсь, что она придет. И они поверят, - буквально раздалось в ее голове. Этот дух когда-нибудь сведет ее с ума. И Каллена тоже. Почему-то она была уверена, что он тоже слышал Коула.
Эвелин прижалась лбом к холодной решетке камеры всего на мгновение, но этого хватило, чтобы собраться с мыслями. Кажется, не только ей.
- Стража! Открывайте дверь. И известите интенданта, моему брату нужна комната и приличная одежда.
Начинался новый день.
Примечание к части

Иллюстрация к главе бай Дар: pp.vk.me/c624328/v624328812/191e7/IEvslcHeeG4.j...

В хэдканоне автора давно витает тема о Максвелле Травелиане, маге, который не стал Инквизитором. Зато им стала его сестра. Я не уверена, во что выльются мои о нем размышления, потому буду вписывать в сюжет этих огрызков.
Для визуализации - Максвелл хэдканонный выглядит вот так pp.vk.me/c623128/v623128812/187e8/Gjb032ERzfQ.j... скетч авторства Дара, которому я изливала душу по поводу всех семейных перипетий Эвелиночки.

Сонный поцелуй

- Мы знакомы всего пару дней, а ты уже успел сгрызть мои перчатки, разодрать спальник и... и... - Эвелин устало села на траву перед костром и уставилась на маленького очень радостно виляющего хвостом щенка мабари. Еще два дня назад ей это показалось отличной идеей. Возглавляемый Инквизитором отряд как раз зачистил крепость разбойников, когда из-за угла послышался жалобный скулеж, а потом тряпок показалась мордочка. А потом еще одна. Щенки смотрели на покрытых кровью и уставших бойцов с любопытством, граничащим с недоверием. Малышей они отдали людям в ближайшей деревне, а вот самого большого и просто не желающего отпускать край мантии Дориана щенка Эвелин нарекла Эриком и забрала себе.
Фатальная ошибка.
Потому что ехать на лошади с щенком в руках было почти непосильной задачей. А с щенком мабари, сильным по своей природе, мог справиться только Бык. Он-то и удерживал малыша, пока они ехали через леса и переходили мелкие речушки. Может быть, можно было и пешком пойти, если бы Дориан не начинал жаловаться через пару часов, что у него ноги к подобным ландшафтам не приспособлены, а щенок не порывался умчаться в лес за любой белкой, бабочкой, ящерицей и нагом. И они почти уже приспособились, только спать Эрик хотел исключительно в палатке Эвелин. Ну как спать... перемежать полчаса сна полутра часами беготни по ее усталому телу, спальнику и стенкам самой палатки. А в те полчаса, когда щенок блаженно засыпал, он издавал такие звуки, что Эвелин решила больше никогда не высказывать ни Варрику, ни Блекволлу за храп. Тем более благодаря им навык засыпания на скорость у нее, как и у остальных спутников, был отлично развит.
- Ну что же ты не угомонишься, ужасное создание? - ворчала Эвелин пока щенок жевал очередной том любимого шедевра матушки от любовной прозы. Не то, чтобы Эвелин была против столь ярого вандализма, больше подаренная книга ни на что не годилась, но отгонять собаку и приучать его к приличному поведению сил уже не было. И почему она вообще решила, что читать это ей в дороге понравится больше, чем навязанные Вивьен талмуды о жизни магов слега пропагандистского толка? Эвелин застонала, повернулась спиной к щенку и накрыла голову своим же плащом. Эрик радостно гавкнул и выдрал из книги страницу с неприличным рисунком.
В Скайхолд Эвелин вернулась с холодным отстраненным выражением на лице, как и подобало истиной леди, главе влиятельной организации и что там дальше по списку. Именно такого выражения добивалась от нее, помнится, преподаватель этикета. Выбить из юной девы благородных кровей желание корчить рожи она все-таки смогла, но быть отмороженной светской дивой Эвелина могла только в полусонном, граничащем с подавленной злостью состоянии. Как сейчас. И быть может потом Жозефина скажет, что посла из Ферелдена очень впечатлила леди Инквизитор холодностью и статью, как и поют менестрели по всему Тедасу. И Эвелин даже учтиво кивнет на это замечание, но сейчас она практически сползла с лошади, придерживая одной рукой завернутого в ее же плащ сонного щенка. По лестнице она шла уже в мечтах о теплой мягкой кровати, приличной ванне и хорошем ужине.
- Каллен? - тихо позвала она, прижавшись плечом к дверному косяку. Светлая голова покоилась на горе отчетов, а сам Каллен с видом крайнего блаженство полулежал на столе. Ну конечно. Хотя Эвелин и сама бы не отказалась сейчас уткнуться в любую доступную поверхность и подремать пару часов. Из вороха ткани радостно гавкнул щенок, отчего вздрогнули и задумавшаяся Эвелин, и резко проснувшийся Каллен.
- Ты вернулась.
- Да, - только и пробормотала Эвелин. Односложные предложения были единственным доступным ей способом общения. Нет, если бы она сосредоточилась, то могла бы цитировать по памяти витиеватые стихи, но сейчас того не требовалось. Она медленно подошла к столу и протянула Каллену щенка. - Подарок.
И тут чуть было не закатила глаза от самой себя. Подарок, да. Она хотела сказать что-то милое, нежное, очаровательное, как в любимых мамой романов, но получилось сухое "подарок". Да еще и Каллен не совсем понимающе смотрел на щенка.
- О, если это проблема... В смысле, я помню, что ты хотел... - смущенный лепет Эвелин прервал быстрый и уверенный поцелуй.
- Хотел. Спасибо, - и Эвелин смутилась снова. Она любила и ненавидела одновременно то, как Каллен умел ухмыляться, как он при этом смотрел на нее и мягко гладил пальцами по щеке. Хотелось растаять и провалиться под землю одновременно.
- У тебя руки в чернилах.
Каллен недоуменно посмотрел на свои пальцы, перевернутую во сне чернильницу и хмыкнул только. А потом забрал из рук Эвелин желающего обнюхать нового человека щенка.
- Его зовут Эрик. Он любит бегать и грызть книги. А я пойду посплю. Если придет Корифей, скажи, что меня нет ближайшие часов восемь.
Она не могла не поцеловать его снова. Три недели разлуки были не самым долгим за время их романа сроком, но все равно неприятным. А Каллен только кивнул, с улыбкой наблюдая за тем, как его любимая женщина карабкается по лестнице на чердак и чуть было не высказывается в слух о пристрастиях некоторых к жизни под развороченной крышей, споткнувшись. О пол ударяется снятая броня, скрипит кровать.
А Каллен чешет нового питомца за ухом. Стоит раздобыть ему еды. А еще сделать так, чтобы сегодняшние дела Инквизитора случайно решились не без помощи советников.

Примечание к части

Автор предупреждает, драббл переполнен флаффом и мимими.
41.media.tumblr.com/1c2fc288e4ddb8133d92e7a5c5f...

Страстный поцелуй

Светские вечера не были Эвелин в тягость, а скорее напоминали о доме. Матушка любила приемы, а отец любил заключать сделки. Маленькой же Эвелин иногда можно было поприсутствовать в начале вечера, украсть несколько сладких пирожных и башенку с традиционного торта в виде их поместья. К подобному времяпрепровождению она привыкла. И даже к тому, что ей пытались сосватать по несколько десятков мальчиков и мужчин в течение вечера. Но никогда с ней еще не говорили как с женщиной, у которой есть вполне серьезные отношения. И потому некоторые вопросы заставляли Эвелин то краснеть, то зеленеть, то закатывать глаза. Эти сплетники.

- О, а вы с Командором уже спите вместе? - тихо спросила одна великолепных форм барышня в изысканной серебряной маске, мягко коснувшись плеча Эвелин. Стоящие рядом с ней компаньонки зашушукались и с интересом посмотрели на немного побледневшую Эвелин.
- Эмм...
Тогда она не подозревала, что этот вопрос будет задаваться ей чуть ли не чаще наводящих об их бурных любовных утехах. Хотя чего стоило ожидать? Никого не волнует шрам в небе, Гражданская война в Орлее и оживший тевинтерский магистр, если красивый генерал целует избранницу Андрасте. И даже ее избранность уже интересовала общество гораздо меньше, чем горячие и перетираемые в кулуарах горячие подробности.
Эвелин, конечно, знала, что отвечать и в подобных ситуациях, но вопрос все равно был с подвохом. Если говорить начистоту, то они правда спали вместе. Когда два человека настолько устали, что не способны добраться на другой конец замка, и потому падают без сил там, куда ближе идти - это не очень романтично. Да и просыпаться оттого, что пару минут назад мирно лежащего рядом человека колотит от вырывающего душу кошмара - это тоже не предел мечтаний. Но было в этом что-то особенное. Доверие, вот что это было.

- Ооо, я слышал, что ферелденцы в любви просто дикие животные! Такие грубые и страстные! - вещал одетый попоследней орлесианской моде франт. Эвелин была готова убежать, ведь сейчас... - Ведь так, миледи Инквизитор?
Шесть пар очень заинтересованных глаз уставились на нее. Ну конечно. Эвелин привыкла настолько, что даже вином не подавилась.
- Да как вам сказать...
Если бы ее попросили описать то, как они общаются наедине, то подходящим эпитетом была бы игривая нежность. Но Эвелин подозревала, что так ведут себя практически все любовники. Не было в это ничего грубого и дикого, из ряда вон выходящего, что заканчивалось бы членовредительсвом. В своих ласках они не заходили пока очень далеко, и Эвелин была благодарна Каллену за это. Может быть другой мужчина был бы более настойчив, и Эвелин не стала бы отступать к собственному страху потеря контроля, и кто знает, чем бы это кончилось. Об этом ей Каллен как-то и сказал, что если задавить страх силой воли, а не перебороть его, то может стать только хуже. В тот момент Эвелин захотелось нырнуть под стол и скрыться там навсегда, потому что снова чувствовать себя маленькой ничего не смыслящей девчонкой рядом с опытным мужчиной ей было тоже страшно. Замкнутый круг. Но иногда хотелось так, что сводило колени. А у Каллена темнели глаза, отчего казалось, что сейчас все рассказы орлесианцев о диких ферелданцах окажутся правдивыми. И от этого колени сводило еще сильнее.
Под конец той осенней и дождливой недели, когда они виделись только за завтраком, и то не каждый день, было решено заняться бумажной работой в одном кабинете, раз уж никуда от нее не деться. И потому ближе к ночи Эвелин полулежала на шкурах перед камином в собственных апартаментах, опустив голову на бедро Каллена, и читала письмо от давних торговых партнеров отца. Почитать что-то связанное с работой, но приятное - это в их обществе считалось хорошим отдыхом. Лучшим отдыхом был сон, но это совсем уж непозволительная роскошь.
- Джозеф пишет, что недалеко от Киркволла взяли тал-васготов, которые последние несколько лет грабили эльфийские руины и распродавали артефакты чуть ли не за бесценок. Несколько крайне интересных вещиц успели отследить.
- Думаешь, наш мертвый магистр отоваривается в Клоаке Киркволла?
- Я бы на это посмотрела. Но сомневаюсь. Думаю, Солас знает, откуда у мертвого магистра эльфийские артефакты. Но не делится.
- О чем ты, он просто случайно увидел в Тени. Какие подозрения.
Эвелин хмыкнула. Солас и Тень. Дориан, да и Максвелл тоже, говорили, что таких подробностей так просто не откроется, и все было в разы сложнее. Но пока Солас никогда не ошибался, его присказка про Тень встала на ровне с "того требует Кун" в пьяных баталиях обитателей Скайхолда. А что тут еще скажешь? Эвелин отложила письмо и уткнулась носом в живот Каллена. Она почти задремала, пока не почувствовала, что теплые руки тянут ее выше, а губы прижимаются к шее в жадном поцелуе. Было хорошо. На самом деле, если сильно не раздеваться, то приступ паники Эвелин не заставлял убегать, а происходящее ей нравилось больше, чем шоколадные пирожные из кондитерской Оствика. А раньше подобного не случалось.
- У тебя проблемы с самоконтролем. Потому делай что тебе захочется. Я не буду препятствовать, - жаркий низкий шепот раздался над ее ухом как раз тогда, когда она слишком уж часто и откровенно ерзала на его коленях. Сердце забилось где-то в животе, и Эвелин подумала, что если бы она сейчас стояла, то у нее непременно подогнулись бы колени.
- Даже если я сейчас пойду спать?
- Даже если так.
Сердце заколотилось в предвкушении, и Эвелин начала мягко покусывать его шею. Контроль. Камень преткновения их отношений. Если в ставке командования или на поле боя все было более чем понятно, но когда дело доходило до чего-то несколько более нежного, инициатива всегда переходила к Каллену. Не потому, что он мужчина и не потому, что он старше. Патриархальные устои, так отчаянно вбиваемые в голову девочкам, жизнь которых должна кончится замужеством, Эвелин так и не усвоила. Просто среди них двоих он был единственным, кто знал, что нужно делать. А Эвелин чувствовала, что контроль над ситуацией как вода ускользает через пальцы. Наверное, если бы волей судьбы ее не закинуло в лапы к мертвому магистру, если бы все переломные моменты в ее жизни не происходили от того, что этими самыми моментами руководил кто-то другой. Все было бы иначе. А может быть и нет.
Раньше Эвелин видела полуобнаженного мужчину - тот же Бык рубашки не признает как данность, но никогда еще она не сидела верхом на бедрах полуобнаженного возбужденного мужчины. И уж тем более не водила пальцами по его груди.
Раньше Эвелин и подумать не могла, что мужские соски могут быть чувствительными. И что захочется стащить с любимого мужчины штаны только от того, как он сдавленно шумно выдыхает от не особо ласковых укусов в шею. Каллен напоминал натянутую тетиву, вздрагивал и шумно вздыхал, прикрывал глаза, едва не постанывал от каждого ее прикосновения. Но он не делал ничего сверх того, что обещал. Только одной рукой мягко поглаживал по бедру, а другой хватал за мягкие ягодицы. Эвелин нравилось, это они уже очень давно уяснили.
Когда она провела кончиком языка по его животу, аккурат по дорожке волос от пупка к ремню брюк, Каллен тихо ругнулся сквозь зубы и ближе подался бедрами, от чего Эвелин бы обязательно покраснела в иной ситуации. Но сейчас ее движения сковывало только незнание.
- Сладкая пытка, - пробормотал Каллен, когда она расстегивала его брюки, и Эвелин не узнала его голос. Охрипший, с такими нотками, что колени снова норовили подкоситься.
- Мне остановиться? - она спросила совершенно спокойным обыденным тоном. Ремень и шнуровка на штанах поддавались не слушающимся пальцам, но Эвелин не могла отказать себе в удовольствии и провела рукой по возбужденному члену через довольно мягкую ткань. Каллен тихо вскрикнул и ухватил ее за зад, что она была уверена - наутро обязательно будут синяки. Но Эвелин все еще нравилось.
- Ты хочешь остановиться? - Каллен смотрел на ее полуприкрыв глаза и с какой-то крайне довольной улыбкой. Хотелось снова его укусить. Что Эвелин и сделала, оставив красноватый отпечаток зубов где-то под пупком. Каллен охнул.
- Нет.
- Вот и ответ.
Когда она все-таки стащила мешавшие штаны, в животе сладко заныло от одного вида обнаженного мужчины. Как завороженная Эвелин очень осторожно провела пальцами по его груди, животу, покрытому темно-золотыми волосами лобку и рукой обхватила крупный член. Ну, насколько она могла судить, ей достался большой мужчина. Каллен тихо застонал и прикрыл глаза. И вскрикнул громко, почти отчаянно, когда Эвелин очень осторожно коснулась языком головки. Ей просто хотелось попробовать, ощутить, почувствовать. И она, увлеченная, не заметила, что Каллен хватался пальцами за мех шкур, на которых они до сих пор лежали, так отчаянно, что готов был их порвать.
- Что же ты делаешь-то...
- Прости, - Эвелин чуть испуганно подняла голову и замерла. Ее мужчина тяжело дышал, лицо раскраснелось, а смотрел он так, будто еще немного, и набросится на нее. Как он вообще сдерживался только времени? Эвелин быстро стащила рубашку и штаны, нижнее белье полетело в сторону. И оставшись обнаженной перед взглядом мужчины, замерла. Не то чтобы она стыдилась своего тела, но Эвелин всегда казалось, что будь ее комплекция тоньше, было бы гораздо лучше. И пусть ни капли лишнего жира благодаря постоянным тренировкам, но большую грудь она рефлекторно прикрыла руками. Хотя Каллену, кажется, все нравилось. Посчитав, что их небольшая игра окончена, он пусть и аккуратно, но уверенно потянул Эвелин к себе и жадно поцеловал, заставив улечься сверху.
От соприкосновения обнаженной плоти Эвелин не сдерживаясь, застонала в поцелуй. Это все казалось чем-то абсолютно не реальным, диким, волшебным. Хотелось брать, отдаваться, кричать, стонать, и Эвелин от переизбытка чувств мягко покусывала губы любовника, теперь-уже-любовника, хваталась за плечи, потиралась чувствительной грудью, сосками о его кожу, и снова тихо постанывала.
Когда она почувствовала, что крупная влажная головка упирается рядом со входом в ее тело, у Эвелин разъехались колени. Но.
- Не сегодня, - пробормотал Каллен на ухо таким тоном, что она бы на что угодно согласилась. - Ты еще не готова.
С этим поспорить было сложно. Возбуждение заволокло сознание, и потому Эвелин подняла голову, очень недоуменно поглядывая. Она понятия не имела, что они могут делать еще, да и в таком перевозбужденном состоянии.
Как именно Эвелин оказалась на спине и что делал Каллен ртом и пальцами, своими умелыми пальцами, меж ее ног, она запоминал урывками. Невыносимый калейдоскоп ощущений, собранный безумным мастером для того, чтобы любой, кто на него взглянет, оставался после не в своем уме. Эвелин не особо помнила, как все еще смущенно постанывала, уверенно хватала любовника за волосы и закидывала ноги ему на плечи. Мир перевернулся, но было в этот раз в нем что-то абсолютно прекрасное.
И пусть из-за одолевших после оргазма скромности и страха Эвелин все-таки натянула легкую ночную рубашку, она совсем не хотела, чтобы Каллен ушел. Или тем более оделся.
Примечание к части

то чувство, когда автор хочет писать 16 частей бессмысленного PWP, но ему стыдно( Автору за порноту вообще никогда не было стыдно. Но он хотел рассказать вообще не про это.
ПС: автор гетный порн писал последний раз так давно, что эта самая последняя работа могла бы уже идти в школу.
ПС2: вполне возможно, автор будет эту часть допиливать напильником еще ни раз.

запись создана: 18.01.2015 в 16:57

@темы: dragon age, Death Note Pages, DA:I

---

Автор: luiren
Фандом: DA
Пэйринг или персонажи: Каллен/Травелиан, Солас
PG

Это один из драбблов, которые я все время забываю донести до бложика. О таком развитии событий я думал очень давно, потому что слишком уж радужно закончилась эта история с Корифеем, особенно для самого Инквизитора. И я не знаю, стот ли ставит АУ, потому что мы играм из-за плеча Инквизитора, потому все может быть так, как оно есть, а мы того и не знаем.

Возвращение было не слишком эпичным и не слишком тихим. Идеальным. Эвелин никогда не представляла себе, как именно она будет возвращаться с последнего боя. Еле живой, порванной в клочья, мертвой или со знаменем в руках? Нельзя об этом думать, нельзя заранее праздновать победу. Все эти предрассудки были бы в пору деревенской клуше, но в битве с дважды погибшим и воскресшем магистром Эвелин не могла отказывать себе в следовании некоторым приметам. А оказавшись в руках любимого мужчины, среди ликующей толпы сторонников, веривших в нее до самого конца, она и вовсе позабыла о том, что еще несколько суток назад молилась что есть силы о том... Неважно уже о чем.
- Давай сбежим? - Эвелин вздрогнула, когда большая теплая знакомая рука легка ей на талию, а ухо обдало горячим дыханием. И впервые за последние годы она хихикнула как девчонка, было тому виной виски, которое ей подливали все гости и подчиненные, или же обретенная свобода. Но выпутаться их когтей вцепившихся в нее орлесианцев было проще некуда, когда по животу настойчиво скользит, ладонь, а захмелевший отдохнувший Каллен в кои-то веке улыбается и не собирается никуда уходить. И за спиной стоит, будто всем своим видом демонстрирует то, что Вестница Андрасте отправится сегодня спать не одна. Новая черта, неизведанная, но Эвелин была в восторге.
А оттого, что ее подхватили под бедра и стали целовать, стоило только закрыться двери в большой зал, она была в восторге не меньшем.
- Подожди немного, нас же услышат, - она тихо посмеивалась, но послушно обхватила ногами его бедра и только пальцами светлые кудри перебирала, когда он покрывал жадными поцелуями шею. - Давай хотя бы до спальни дойдем.
- Позже. Слишком сильно боялся тебя потерять, - рыкнул Каллен и непривычно, возбуждающе жестким поцелуем впился в ее губы.
Эвелин не нашла в себе сил сопротивляться.
А что именно разбудило ее перед самым рассветом, она не понимала, да и задумываться не стала. Хмель еще не выветрился из головы, а быть может это была эйфория победы. Не имело значения. Эвелин неловко вывернулась из хватки обнимавшего ее во сне мужчины, встала, потянулась и накинула все-таки длинную ночную рубашку, до которой вчера ей совсем не было дела. И чуть было не вскрикнула.
- Солас! Я уже подумала, что ты не вернешься!
Эвелин бегом преодолела расстояние от крови до балкона, шлепая босыми ногами, но преисполненная таким счастьем, что готова была даже обнять угрюмого эльфа, почему-то ставшего ей другом.
- Я никуда не уходил. Просто мне сложно находиться здесь.
Он сидел на каменных перилах балкона и внимательно наблюдал за подлетевшей к нему женщиной. Что-то в его облике было новым, непривычным, остро ощущалось то, что раньше было скрыто под слоями плотной кожуры. Будто бы сейчас Эвелин могла смотреть на старого друга без призмы, без искажающего реальность стекла и преград.
- В Скайхолде тебе рады. И мне очень жаль, что так получилось со сферой. О, стоит говорить потише, а то Каллен проснется.
Она обернулась, а ее мужчина лежал в той же позе, в которой она его оставила.
- Не проснется, пока я здесь. Это Тень, а ты мертва, - Солас смотрел вдаль, на раскинувшиеся просторы, на снега и горные пики, озаренные надвигающемся светом нового дня.
- Но как же...
- Чтобы убить Корифея, нужно было разрушить сферу. И сила, способная разрушить сферу, выжгла тебя изнутри. Этот мир... - он неопределенно повел рукой и посмотрел на Эвелин долгим взглядом - этот мир создало твое подсознание, идеальный. Будто ничего не случилось. Будто ты продолжаешь делать то, что хочешь. Удивительно, обычно люди любят застревать в фантазиях о богатстве и безделье.
- Я понятия не имею, зачем ты это несешь, Солас.
- Ты знаешь, что ты мертва.
Солас встал, и только тогда Эвелин поняла, какие разительные изменения приобрел старый друг: длинные заплетенные в дреды волосы, странная одежда, а взгляд будто и вовсе принадлежит кому-то другому. Кому-то опасному, слишком опасному, что хотелось немедленно скрыться. И как она не заметила раньше?
- Сменил прическу? - она всегда пыталась шутить. Оперлась о перила балкона и сложила руки на груди. Так, будто бы незаметно, что пальцы отчаянно дрожат. Да и не дрожат они вовсе, что за чушь. - Солас... А Каллен...
- Это все, что тебя волнует, да? - он совсем невесело усмехнулся. - Безутешен. Как и все. Но ты дала им надежду на новый мир. И не сажу, что тот мир лучше того, в котором ты сейчас. Здесь ты будешь счастлива. Насколько это вообще возможно.
Он замолчал. И хотел было уйти, если бы не девичья рука, впившаяся в его запястье мертвой хваткой.
- Зачем ты мне это говоришь? Зачем ты пришел? - Эвелин была уверена, что со злостью высказала все в лицо старому другу, но совсем не заметила, как он оказался с другой стороны от нее, будто бы все время там находился, и за руку его никто не успел схватить.
- Ты все забудешь, когда взойдет солнце. Я должен был сказать. Это в какой-то степени моя вина, - Солас повел плечами, будто хотел было сказать что-то еще, но промолчал. - Можешь оплакать их боль и свою потерю. Я... Мне нужно идти. Я слишком давно не был здесь.
- Я надеюсь, что ты еще навестишь меня, старый друг.
- Непременно.
Эвелин не видела, скорее почувствовала, что Солас растворился в предрассветной дымке, и время снова начало свой шаг.
И без сил осела на каменные плиты балкона, закрыв лицо подрагивающими ладонями.

@темы: dragon age, Death Note Pages

---

Думал, что от меня все любители ж-рока и толкина отписались. Ан нет, не все.

---

Драбблоогрызки

Я тут пишу в последнее время много, а не выкладываю ничего. Пусть будет пара драбблов.
Автор: Luiren
Фандом: DA

1. Убежище сбежавших героев.
Мариан Хоук пошла в отца. Не то чтобы внешность имело значение, но буйный нрав и постоянную жажду вляпываться в неприятности и радоваться тому как неразумное дитя она в себе искоренять не намеревалась. Дайлен Амелл же был ее противоположностью. Почти. Не сказать, чтобы отношения между кузенами были хотя бы приятельскими, но сейчас они были в одной лодке.
Мариан Хоук потянулась и чуть было не споткнулась о пробежавшую мимо курицу.
Дайлен Амелл патетично поливал рассаду томатов.
В деревне сбежавших героев начинался новый день.

***

- Говорят, к нам Инквизитор собирается, - Мариан точила топор. Не то чтобы этого требовала необходимость просто ей хотелось пообщаться с чем-то, напоминающим холодное оружие. - Варрик писал, что после победы в Скайхолде не продохнуть от незваных гостей и груза ответственности.
- Пусть себе свою деревню строит. Два дома - убежище, три - уже селение, - у славного Стража-Командора было плохое настроение. Помидоры не росли. Клубника тоже. Земледельцем он был пусть и не особо удачливым, но всяко лучше, чем ездить за продуктами в соседнюю деревню, до которой минимум день ходу. Да и жива еще та деревня среди этих войн?
Дайлен вздохнул. И на что только не пойдешь ради того, чтобы церковники не взяли тебя за задницу и не посадили на пьедестал нового защитника этого мира. Отрадно было то, что хоть в этом-то они с кузиной солидарны.

***

Мариан Хоук свято полагала, что в жизни ей и так досталось. И потому она имеет полное право класть гипотетическую гениталию на планы, чертежи и намерения особо ярых представителей этого мира. Особенно когда они касались нового или старого места Хоук в этом самом мире. И потому когда по ее душу пришли Искатели, она сделала все от нее зависящее, чтобы скрыться как можно дальше. Куда бежать? Естественно, в глушь. Можно было закрыть глаза и ткнуть пальцем в карту, но какова вероятность того, что именно в этом месте не обитает особо опасная драконица или же, что хуже, какие-нибудь храмовники. С удачей Хоук вляпываться в неприятности, она запросто могла бы наткнуться на завербованного храмовниками дракона, читающего проповеди очень занудным голосом, но кто сказал, что будет легко? Письмо пришло неожиданно. Даже не письмо, записка с наспех нацарапанным гербом Амеллов.
"Разжигателям церквей и ненависти!
Идите по карте, захватите носки, полотенце, семена огурцов и новые ботинки 45 размера, а то тут нет нихрена. Хрена тоже, кстати, нет, его тоже возьми.
Сами-знаете-кто".
Мариан вздохнула, кинула записку в огонь и попыталась сделать вид, что заметка о носках и семенах огурцов ее совсем не настораживает. Прятаться вдвоем всяко веселее.

2. Коротко про Травелиана-мага.
Он совершенно неумел рисовать. Выводил кривые линии на полях, чертил неровные схемки в особо важных отчетах и все время думал о том, что стоит только засесть, постараться, потратить несколько лет на обучение, и можно достичь хоть какого-то прогресса. Все-таки школа огня ему тоже давалась не сразу. Травелиан опаливал брови, поджигал собственную мантию и все вокруг, сжигал обед и отправлялся за наказанием из-за того, что не мог справиться с собственной силой. Учителя только головой качали и предлагали совсем юному, но очень упорному мальчишке отступить, забыть, вернуться к магии духа. Травелиан тогда только плечами пожимал и снова опаливал брови, устраивал пожар из только что подготовленного домашнего задания и ценных библиотечных книг, после чего снова отправлялся за наказанием. Ради справедливости стоит отметить, что школу огня он все-таки освоил, пусть и ценой продпаленого подола мантии Первого Чародея и очень, очень неприятного разговора.
А вот с рисованием у Травелиана не заладилось, да и не стремился он к совершенству. Все-таки великим художником ему было не стать при всем возможном желании, а кривые неровные линии, которые рука выписывала вместо давно сформировавшейся в голове картины его ни столько задевали, сколько расстраивали. Его сестра всегда говорила: "Тебя увлекает только то, что можно получить с большим трудом или нельзя получить вовсе". Последний раз он слышал в этих словах упрек, когда сидел самом дальнем и пыльном углу библиотеки поместья и листал потрепанную книгу. Плохой перевод с эльфиского, много неоднозначного и путанного, но Травелиан не мог удержаться, не мог не попытаться воссоздать маленький цветок на ладони. Но вместо лилии на ладони развернулась буря. Травелиан потом долго, с непередаваемой горечью рассматривал пораженную молнией книгу, поваленные стеллажи и выбитые окна. Полгода ему удавалось скрывать от семьи и окружающих открывшийся магический дар. А сейчас, когда в библиотеку влетели не только слуги и родители, но и многочисленные гости званого ужина, Травелиан понял, что его жизнь предопределена. Он молча поднялся, стряхнул с парадных брюк пепел, пыль и щепки от покореженного магией стеллажа. И пошел собирать вещи. Круг, изоляция, храмовники. Кажется, мама плакала, отец грустно смотрел в пол, а сестра качала головой. Она погибла на Конклаве, и Травелиан очень хотел бы нарисовать ее такой, какой видел ее, быть может, только он. Сильной, со стальным блеском в глазах, но все равно любящей улыбкой.
Травелиан хотел бы нарисовать многих. Или многое, он вряд ли бы определился. Например, как мальчишка-эльф, Бенедикт, рассказывал истории о долийской культуре. Его храмовники поймали в шестнадцать, гораздо позже, чем остальных учеников. Когда он начинал долгую и замысловатую историю, Травелиан видел, как перед глазами проносится Ужасный волк, как сторожит сон Хранителя гончая и Ужасному волку приходится откусить свой хвост, чтобы освободиться. Позже, уже в Скайхолде, Травелиан просит рассказать эту историю рисующего волков и удивительные фрески Соласа, отчего тот заметно вздрагивает. Но рассказывает, долго и спокойно, и незаметно одна история перетекает в другую, а та - в третью. Травелиан очень любит сидеть на первом этаже библиотеки и наблюдать, как Солас водит кистью по стенам и рассказывает сказки с такой уверенностью, будто был там на самом деле. Может быть, Травелиан хочет нарисовать и его. Но вместо этого рисует маленького волка без хвоста на полях адресованной Соласу записки. Травелиан уходит с отрядом во Внутренние замели и не видит, что эльф провожает его слишком задумчивым взглядом. А по возвращении показывает фокус: скопление звезд на ладони медленно превращается в шар, на котором проступают реки и моря, материки приходят в движение, а через несколько долгих, сравнимых с вечностью секунд, занимают привычное место. "Так создавался мир" - говорил Солас и небрежно дергал рукой, будто иллюзия создания мира жгла ему ладонь. - "Если ты не можешь рисовать как все, то есть другие пути. Создавай то, что тебе по душе".
И Травелиан создавал. Трижды сжег собственные покои, напугал прислугу и чуть было не выпал с балкона, потеряв сознание, но все-таки удержал на руке иллюзорный цветок.
Он был счастлив.

3. ДАИ, Логейн, Травелиан. Бал.
- Логейн...
- Нет.
- Логеееейн...
- Что Вы хотите от меня, мессир Инквизитор?
- Вы знаете, мессир Страж.
Логейн устало положил великолепной прожарки кусок птицы на тарелку и уставился на сидевшего напротив с очень уверенным видом Инквизитора. Как именно можно сидеть с уверенным видом, Логейн не знал, но у Травелиана получалось. А еще так мог Мэрик много-много лет тому назад. От полного энтузиазма, почтения и упрямства во взгляде Логейну не лез в горло кусок, но он все-таки принялся за отложенную курицу. После скитания по ферелденским пещерам хорошая еда в достатке была такой вещью, от которой не стоило отказываться.
- Хоук и король Алистер неплохо о вас отзывались, - пошел на попятную Травелиан, а в его голосе проскользнули просящие нотки. - Будет здорово, вот увидите.
- Алистер? Обо мне? Похоже, Анора выбила ему остатки мозгов, раз он сказал что-то подобное, - если бы Травелиан лучше знал Логейна, то сказал бы - сейчас тот готов засмеяться. Но Травелиан не знал, и потому от сочащегося ядом тона сглотнул, потянул руку к ароматной булочке с чесноком по ферелнеднскому рецепту, но под тяжелым взглядом положил ее на место. - Нет. То, о чем вы просите...
- ... будет довольно весело...
- ... объяснять потом конфликт интересов и заявлять о нейтралитете...
- ... который полетел в задницу демону гордыни еще до взрыва на Конклаве.
Логейн молчал, Травелиан обезоруживающе улыбался.
- Вы хотя бы понимаете, что будет, если Вы от имени Инквизиции притащите на бал в Зимнем дворце меня?
- Обмороки в исполнении трепетных дам, у бардов повыпадают из рук все кинжалы, а еще можете на гражданскую войну посмотреть изнутри. А корифеевы прихвостни настолько будут ошарашены, что проколятся в первые десять минут, так что мы сможем не только предотвратить угрозу, но и знатно нажраться.
- Это не то, что я могу считать развлечением.
- А еще мы планируем переворот.
- Тем более.
- Логейн, Вами пугают орлесианских детей, Вы нужны нам.
- Зачем?
- Эффект неожиданности, - Травелиан чуть ли не хлопнул в ладоши от выигрышности собственной идеи, чем неотвратимо напомнил Логейну Мэрика. Потому тот привычно вздохнул. И отогнал от себя мысли о том, что если давний друг потерпел крушение у берегов Вольной Марки и заделал там еще пару бастардов, бросив Ферелден на сына-идиота, он, Логейн, старого друга оживит и оторвет что-нибудь ценное. Всениприменно.
- Я вообще-то хотел Хоука позвать и его мага-бойфренда, взорвавшего Церковь, но не смог его найти. А Вы здесь, рядом.
Травелиан продолжал обезоруживающе улыбаться, а Логейн думал только о том, что до бала оставалось всего три недели. Он потерпит. Он сильный.
И, конечно же, не будет пытаться открутить голову надежде этого мира.
- Иногда мне кажется, что вы ненавидите Орлей, мессир Инквизитор.
- Вы даже не представляете насколько, мессир Страж.

запись создана: 02.03.2015 в 05:25

@темы: dragon age, Death Note Pages, DA:I

---

Это та вещь, в которой я не уверен чуть больше, чем полностью. Я имею ввиду, что мне впервые за дцать лет захотелось написать что-то большее, чем мини, и мне очень страшно показывать это публике. А все началось из-за того, что кто-то спросил у меня, что больше всего меня повеселило в Инквизиции. Сказал, что если оставить Логейна стражем, то Хоук говорит о нем как о своем друге. И... ну, так получилось, да *посыпал голову пеплом и ушел в закат*
На самом деле я вообще не помню, какие драбблы приносил сюда, какие - нет, а какие даже на фикбуке не публиковал. Надо бы их донести

Бдительность в мире
Автор: luiren
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: Логейн, мимоходом м!Хоук/Андерс, Каллен/ж!Травелиан
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Юмор, Фэнтези
Статус: в процессе
Описание: новелизация некоторых событий Инквизиции из-за плеча Стража Логейна и пропущенные сцены.

Первый пошел

Когда Логейн соглашался помочь Хоуку, он не рассчитывал на такой прием. Стоит, конечно, отметить, что согласия как такового не было, и свалившийся на его голову почесывающий бороду маг со странными склонностями и несмешными шутками просто вытащил его из окружения стражей под контролем Корифея. Пути Создателя определенно неисповедимы, потому что стоило Логейну укрыться как раз в том лесу, где Хоук решил остановиться на ночлег по пути в неизвестные степи.
- Серый страж рядом, — буркнул один из его преследователей, Логейн отчетливо слышал. Тихо убить одного из преследователей так, чтобы остальные не заметили, что в группе появился кто-то еще со скверной в крови было легко, и потому Логейн только удивился этому комментарию. Он-то понадеялся скрыться как можно быстрее, оставшись незамеченным.
- Да, там, у воды, — пробормотал второй преследователь и дал команду остальным рассредоточиться. И тут Логейну стоило бы насторожиться, потому что иноземных Стражей по ту сторону Морозных гор не водилось. Но он всегда был насторожен, потому он так и сидел на дереве, стараясь прикинуться большим черным пятном в ночи. Не учел он только того, что громко матюгнувшийся некто пустит молнией аккурат в главаря преследователей, который отскочить-то успеет, а вот дерево, на котором восседал Логейн — нет. Стоило отдать должное его выдержке: упал Логейн под аккомпанемент громкого треска, но без громкого раздраженного вздоха, успел схватиться в полете за меч и всего лишь подвернул ногу. А мог бы и сломать. И подготовился уже унести с собой как можно больше неудачливых преследователей, как из-за деревьев показался небритый мужик в одних портках, но с посохом, на котором даже в ночи отчетлива была видна голая женщина. Еще раз ругнувшись, он накрыл почти всех Стражей, явно неготовых к магическому сопротивлению, хитроумным заклинанием, а Логейн добил остальных. А потом устало осел о покореженного дерева. Нога болела нещадно, руку он повредил еще прошлой ночью, а этот маг не вызывал никакого доверия.
- Эй, Андерс, - крикнул бородатый с явным ферелденским акцентом, из-за которого у Логейна заметно потеплело на душе, - эти не за тобой приходили. Не думай топиться.
Логейну только и оставалось, что уповать на судьбу. Потому что неизвестно, чтобы было хуже - попасть в лапы приспешников Кларель или подозрительного мага в компании явно беглого Стража.
Но ему повезло.
- Мало кто не знает твоего имени, тейрн, - уже позже, у костра, когда Логейн довольно поводил исцеленной рукой, выдал пожевывавший травинку бородатый мужик, представившийся Хоуком. А вылечивший его маг, которого Хоук назвал Андерсом, только опускал лицо так, чтобы оно оставалось в тени, и, явно нервничая, ковырялся ложкой в тарелке со своей похлебкой. Андерс, знакомое имя.
- Я теперь Страж, никаких титулов.
- Но это не значит, что орлесианцы перестали накладывать в штаны от упоминания твоего имени. Кстати, ты так и не сказал, почему за тобой гнались.
Хоук повторял вопрос в третий раз, и пусть во всей его позе, в голосе скользила только расслабленность, он явно будет спрашивать столько, сколько потребуется. Некстати Логейн вспомнил ту судьбоносную встречу в таком же темном лесу лет сорок назад, когда практически ему на руки свалился окровавленный, уставший, напуганный и злой Мэрик, явно неожидавший, что сможет уйти от погони. Эта встреча изменила всю его жизни, обе их жизни. И Логейн подумывал, что если выберется из этой заварушки живым, то обязательно напишет об этом Аноре. Правда, бородатый маг совсем не напоминает испуганного мальчишку в дорогих сапогах, а у него самого полная физиономия морщин, больные суставы и огромный список мертвых друзей, места упокоения которых он хотел бы навестить последние лет десять, но не мог.
Но эта встреча была год назад или около того. С тех пор произошло не так уж и много, если не считать того, что Стражи так и не выбрались из-под влияния Корифея, Верховная жрица была убита, а сам Логейн перерезал горло далеко не первому Стражу, посланному по его душу. Иногда это были хорошие люди. Не то чтобы он смог подружиться с кем-то из орлесианцев, но не стоило отказывать некоторым в уме и воинском умении. Некоторые знали свое дело, некоторые не были последними ублюдками, и убивать их Логейну было откровенно жаль. Но выбора не было, потому что достанься он Кларель и Корифею, все это было бы слишком сложно. И бессмысленно. А еще Логейн не хотел умирать вот так. Слишком бессмысленно. Логейн добрался до Ферелдена и посетил почти опустевшую Башню Бдения. И стоило бы ему рискнуть всем и направиться в Вейсхаупт и рассказать обо всем Первому Стражу, поднять на уши всех, кого только можно, но не было у него уверенности в том, что и они уже не замешаны в этой проклятой магии. И потому, в душе называя себя малодушным, Логейн направился в Денерим. Преследователи здраво рассудили, что он мог бы искать укрытия у носящей корону дочери, и потому это будет самым первым местом, куда он мог отправиться. И они не менее здраво рассудили: Логейн хитер, Логейн не станет подвергать опасности дочь, вмешиваться королевскую чету в дела Стражей и уж тем более не будет следовать самому очевидному решению проблемы. И потому даже не потрудились отправить в Денерим шпионов. Логейн бы посмеялся, если бы не был так занят собственной шкурой. Да и не убежища он искал, отнюдь.
Город был таким, каким его помнил Логейн. Он не любил Денерим. Можно сказать, всей душей ненавидел, отдавая предпочтение тихому Гварену в глубокой провинции, вдалеке от столицы и шума. На самом деле Логейну слишком уж часто приходилось переезжать, убегать и бросать все, чтобы он привязывался к месту, потому он помнил что-то хорошее. Денерим забрал у него Мэрика, забрал Рован. А еще отобрал у него Анору и возможность быть самим собой, а не серым стражем в создателем забытом месте, где говорят-то только с отвратительным акцентом, к которому Логейн так и не смог привыкнуть.
Логейн пробирался по торговым кварталам ночью. Редко он здесь бывал и будучи ближайшим советником Мэрика, и будучи регентом, но все равно отметил, что слишком уж много было новых зданий. Это к лучшему, конечно, но раньше здесь было что-то еще, что-то, разрушенное во время Мора и нападения Архидемона. Он мог бы думать о том, что сделал бы и что смог бы сделать для того, чтобы этого не случилось, но не стал. Он был в Редклифе с остальными стражами, когда Мор дошел до Денерима, помнил внезапность этого нападения, кровавую бойню, последующею за ним. Все это всплывало в памяти яркими силуэтами, и Логейн не мог отделаться от мысли, что сейчас из-за очередного поворота вылетит стая ганлоков с эмиссаром в главе. Только в этот раз это не то, к чему он будет готов.
- Эй, старик! — окликнул его один из стражников, и от этого обращения внутри Логейна что-то перевернулось. Хотелось развернуться и врезать ему так, как старик не мог бы, и еще добавить бы пару хороших ругательств, чтобы научить сосунка обращаться к людям так, как они того заслуживают, но сдержался. Логейн сам решил, что в этот раз на улицах Денерима его будут принимать далеко не за юношу, и уж тем более не за воина. Длинный дорожный шерстяной плащ скрывал его походный кожаный доспех, а рукой Логейн опирался на выщербленную палку на манер трости. Обычный путник, прошедший немало лиг. Ничего примечательного. И выглядит прилично, чтобы стража не приняла за бродягу, и брать-то особо нечего, чтобы разбойники не думали нападать. Плащ хорошо прикрывал меч, и с горсткой любителей легкой наживы он бы справился, но не хотелось, ох как не хотелось привлекать к себе внимания.
- Эй, ты! — снова окликнул его другой стражник, и со вздохом Логейн остановился. К нему подошли отвратительно небрежно клацая доспехами трое стражей.
- Чем могу помочь городской страже? - Логейн старался говорить спокойно, но лицом к ним не поворачивался. Он и не думал, что его узнают, слишком уж много лет прошло, чтобы в памяти этих юнцов отразился лик регента.
- Что ты здесь делаешь в такой поздний час? - спросил тот, что поспокойней. - А ну, повернись.
Он протянул руку, чтобы дернуть Логейна за плечо, но тот повернулся сам и незаметно сжал руку в кулак, чтобы успокоиться. Вежливости от мальчишек, что служат между эльфинажем и торговыми кварталами не стоило ждать.
- Иду навестить дочь.
- Так поздно?
- Я шел весь день.
Логейн замолчал, и не думая продолжать бессмысленную беседу.
- Капюшон сними, - это был третий, доселе молчавший стражник, грузный и бородатый. Наверняка командир. Логейн вздохнул, а стоявший рядом мальчика бесцеремонно стащил с него капюшон. Хотелось сломать ему руку и затолкать в глотку, потому что не этому, совсем не этому должны учить городскую стражу. И не тем она должна заниматься, не ловить простых и безвредных путников, чтобы создавать видимость бурной деятельности или попытаться вымогать взятки. Наверное, эта ярость отразилась на его лице, в глубине темных в сумерках глаз. Потому что тот, что стащил с него капюшон, боязливо отшатнулся, а грузный командир сглотнул ком в горле и отступил на шаг.
- Трусики Андрасте, да ты же... вы же...
- Не богохульствуй, - бросил Логейн, развернулся на пятках и продолжил свой путь, натягивая на голову капюшон. Ему и дела не было ни до Создателя, ни до невесты его, и уж тем более до воспитания стражи Денерима, но оставить это все как есть он не мог.
В полночь он должен быть у тайного хода во дворец, который ему когда-то показал Мэрик. И где его будет ждать дочь.

***

Когда Логейн соглашался помочь Хоуку, он не рассчитывал на такой прием.
Скайхолд поражал собственным величием. Он выглядел как естественное продолжение гор, величественный и неприступный. Логейн жмурился от яркого весеннего солнца и ехал верхом на великолепной своенравной черной кобыле, которую время от времени поглаживал ее по по гриве, будто бы стараясь успокоить. Он всегда находил язык со своими питомцами и почему-то понадеялся, что с этой вот кобылой ему предстоит свидеться еще и не раз, и даже не два. Но кто знает, чем закончится эта их вылазка.
- Как вам наша скромная крепость, генерал? - инквизитор Травелиан ехала рядом с ним и с поистине материнской гордостью оглядывала и величественную крепость, и долину перед Скайхолдом, куда медленно начинали стягиваться беженцы, где тренировались воины, где располагалось осадное оружие и раздавались знакомые Логейну окрики ферелденских командиров, подготавливавших рекрутов.
- Впечатляет, - не стал скрывать тот. - Кажется, такова моя судьба, оказываться в пучине лагеря мятежников.
- Вы ожидали другого?
- Ожидал горстки Хоуков и никакой подготовки.
Сзади громко хохотнули, и рядом с ними оказался вышеупомянутый Хоук по случаю холодов завернутый в дорожный плащ с мехом поверх привычного магического доспеха. Признаться, раньше Логейну никогда не доводилось видеть мага в доспехах, разве что в рясе или легком одеянии. Да и складывалось о них довольно предвзятое впечатление. Логену маги казались щуплыми и тощими, пусть и опасными созданиями. По крайней мере, такими были все маги, которых он встречал, даже будучи Серым стражем. А вот Хоук полыхал внутренним огнем, мог похвастаться развитой мускулатурой, который позавидовал бы любой воин и совершенно не тушевался влезать в тяжелую броню. "Это я в папашку" - пояснил как-то тот на не высказанный Логейном вопрос. "Он пока от церкви бегал, так простым наемником был, магией не пользовался. И меня научил. Хороший человек был, умный и справедливый". За словами Хоука угадывалась горечь, но совсем незаметная.
- Под "горсткой Хоуков" ты имеешь в виду таких же обаятельных магов? - тот будто бы незаметно подмигнул леди Травелиан, отчего она только закатила глаза, а Логейн вздохнул. К неуемному желанию своего приятеля флиртовать со всем, что движется, он почти привык. Почти.
- Под горсткой Хоуков я имею ввиду бесшабашных людей, которые и думать-то никогда не умели и понятия не имеют, как умудрились прожить так долго.
- Людей ли? - хохотнул тот.
Да, Логейн успел уже познакомиться с ручным кунари Инквизитора, с другом-гномом Хоука и удивительно лысым и хмурым эльфом, в компании которых Травелиан и ввалилась в его скромное убежище в Крествуде. Что ж, на месте инквизитора он тоже таскал бы с собой убежденного кнуари-шпиона, гнома с криминальным прошлым и отступника-эльфа, если бы встал во главе церковной организации. Должно быть, преподобные матушки в восторге. Может быть у инквизитора, конечно, и не развито желание ехидничать, но Логейн себе в этом удовольствии отказать не мог.
- Да уж, у нас тут полная гармония.
Когда они въехали крепость, протрубил горн, оповещая всех о прибытия Инквизитора и ее спутников. Да и не было в горне нужды, потому что, кажется, все сбежались посмотреть на прибытие именитого Хоука и не менее именитого Логейна. Они добирались до крепости больше недели, и слуха о том, что герой реки Дейн прибудет в Скайхолд нет-нет, да и разнесся как среди разведчиков, так и среди слуг. Еще бы, настолько неоднозначные личности. Логейн хотел сплюнуть и скрыться, потому что всем телом ощущал взгляды и шепотки, которые преследовали процессию. Но въехал гордо, с прямой спиной и поднятой головой, потому что его мнение этих людей, да и не только людей, касаться не должно. Больше десяти лет прошло со дня гибели Кайлана, и роль Логейна в этом не забылась, но острота притупилась, а благодаря Аноре и стражу-командору Амеллу к неудовольствию короля и Эамона образ Логейна не поддавался больше такой критике, как прежде, такой яркой ненависти. Хотя критиковали его всегда и всюду, потому что он был простолюдином, как-то затесавшимся среди благородных господ. Потому что он, а не образованные господа, принимал нужные решения и имел слишком большое, по мнению этих самых господ, влияние на почившего короля Мэрика. И, что самое ужасное, посадил на трон простолюдинку, дочку фермера и внучку столяра, которая почему-то превосходила их дочерей сообразительностью и способностью принимать обдуманные решения. Ужасные преступления против народа Ферелдена, ничего не скажешь. А вот люд относился к Логейну иначе, всегда иначе, и среди пялящихся на него народа благородных господ он почти и не заметил. К лучшему.
- Добро пожаловать, Инквизитор, - светловолосый мужчина подал Травелиан руку, которую она приняла мгновенно, хотя и была в силах сама спуститься с коня. Логейн бы хмыкнул, но не стал заострять на этом внимание. Слишком интимный жест для публики, хотя, быть может, интимность в нем заметил он один.
- Добро пожаловать. Мы не ожидали вас так рано, - миловидная леди с антиванским акцентом с профессионально-приветливой улыбкой произвела на Логена вполне нейтральное впечатление. Посол или начальник канцелярии, у всех был вот такой вот человек. У него тоже был. Погиб, правда, во время Мора. Правда, как Хоук, руки он этому человеку не целовал. Что за похотливое создание! Логейн спешился и только лениво поглаживал кобылу. И только усмехнулся от пронзительного взгляда рыжеволосой девицы.
- Логейн, - довольно холодно поприветствовала его она. - Я думала, ты уже мертв.
- Лелиана, - тем же тоном сказал Логейн, передавая поводья в руки слуг. - Я думал, ты тоже. Свойство бардов.
- О, так вы знакомы! - леди Травелиан, то ли не заметила напряженности, то ли сделала вид, что не заметила. - Командор, это... ммм... командор Каллен, военный советник Инквизиции.
Логейн бы обязательно выиграл в гляделки, но перевел взгляд на командора и нервно сглотнул. Если бы его попросили описать, как выглядел Каллен в этот момент, то он бы не сомневаясь сказал: на него смотрели глазами влюбленного мабари, пусть и искренне пытались это скрыть. Это было лестно. Почти. Наверное. Логейн до сих пор не научился реагировать на такого рада восхищение собственной персоной, которая обычно была свойственна военным или трепетным девицам. Логейн сглотнул и пожал протянутую руку. Каллен довольно улыбался. Лелиана делала вид, что не хочет испепелить Логейна взглядом. Посол профессионально улыбалась. Хоук громко и нецензурно обсуждал с кунари добытую выпивку описывал желание ее продегустировать.
Логейн вздохнул. Это будет определенно странное путешествие.

@темы: dragon age, Death Note Pages

---

Я, кстати, совершенно не понимаю концепции супружеской измены. И под супружеской я имею ввиду не штамп в паспорте, а отношения, построенные на выборе определенного партнера, обещаниях и совместной расклейке обоев в новой квартире.
Потому что я не вижу никакого смысла вести отношения, если тебе хочется спать с кем-то еще. Стоит, наверное, их закончить и трахаться сколько угодно. Если же человек говорит, что не может удержать себя в штанах перед кем-то привлекательным, то я не вижу смысла вообще заводить относительно серьезные отношения, которые и отличаются от остальных только тем, что ты видишь рядом с собой кого-то одного, а не толпу. Хочешь спать с кучей народа - спи, кто ж тебе мешает.
И сейчас я не говорю о тех причинах, которые заставляют людей оставаться вместе даже в отсутствие влечения и банального понимания. Правда в том, что эти причины существуют, тоже нужно уметь признаваться, хотя бы самому себе. Так будет честнее, и жить проще в итоге. Ты живешь с кем-то потому, что не в состоянии самостоятельно зарабатывать, да и не хочешь напрягаться? Окей, это твоя жизнь. Ты не хочешь остаться один? Твой выбор. Нашел себе бесплатную прислугу\хорошие связи\миллион причин? Твое дело. Только не стоит покрывать то, что ты не любишь и не хочешь своего партнера гендерными предрассудками и биологией, вроде "мужчины по природе своей полигамны" и "женщина ищет лучшего для своего потомства". Мы разумные существа и можем сдержать собственные порывы, и если кто-то хочет оправдываться тем, что все мы животные, то предлагаю залезть в пещеру и есть мамонта, отказавшись от современной техники и одежды. Ну а что? Это же естественно. Только вот никакого профита такое положение дел не принесет.
В обществе, в семье, школах, да где угодно людям постоянно вбивают в голову, что нужно жениться, а потом не нужно изменять, а потом "раз изменяет твой партнер, значит это твоя вина", обязательно давая нравственную оценку твоим действиям, да любым действиям. Нравственную оценку давать все очень любят, это отрада для глаз и сердца, эдакий способ показать себя лучше всех вокруг. А вот о том, что не стоит обманывать самого себя никто не говорит. И о том, что если ты предпочитаешь отличный от остальных путь, то нет в этом ничего предосудительного. Просто он другой.
И да, держать себя в штанах, если ты любишь своего партнера, конечно, иногда бывает не так уж и легко, я могу это признать. Но если это задача непосильная - то это показатель, котятки.
А пытаться усидеть на трех стульях одновременно очень хреново.

---

Надо бы побольше писать об инпроцессах, но мне так лениво даже фоточки выкладывать, потому будет как-то так.

А еще я сшил корсет Морриган. Ну просто потому что могу. Вы часто что-то сшьете просто потому что можете? Я - да. И кринолин нужный сделал. Теперь бы кому это все продать, потому что я не хочу копсплеить Морриган, это было 5 утр, отключили интернет, было скучно По сабжу, я нашел все нужные тряпки в соседнем магазине и дешево. Даже жаккардик нужный. Почему мироздание не может мне подкидыть нужные тряпки, да еще и вовремя? А то вот на втором этаже супермаркита, где я отовариваюсь молоком и хлебом, тканный магазин блестит тканью на Морриган и на весь Версаль сразу в список.
Нужно сшить себе летнее платье, а то я как обычно.